Хороших девочек не убивают

– Хорошо, – осторожно возразил Рави. – Мы покончим с этим. Просто не сегодня. Завтра. Ты уточнишь у Кары адрес. Нужно убедиться, действительно ли Эллиот ездит в свой старый дом. А вечером после школы, когда его там не будет, можем отправиться в Уэндовер и посмотреть, что там творится. Или анонимно позвоним в полицию и отправим их по тому адресу. Согласна? Только не сейчас, Пип. Ты не можешь вот так ломать свою жизнь. Я тебе не позволю. Я не позволю тебе рисковать Кембриджем. Прямо сейчас ты возьмешься за подготовку к экзамену, а потом как следует выспишься. О’кей?

– Но…

– Никаких «но», сержант. – Он внезапно стал серьезным. – Мистер Уорд уже погубил слишком многих. Он не должен разрушить еще и твою жизнь. Верно?

– Верно, – проговорила она.

– Отлично. – Он взял ее за руку, стащил с кровати и усадил в кресло, а затем подкатил к столу. – На следующие восемнадцать часов ты забываешь об Энди Белл и о Сэле. А в десять тридцать приказываю тебе лечь в постель и отключиться.

Пиппа заглянула в его серьезное лицо и добрые глаза, не зная, что говорить и что чувствовать. Она словно шла по лезвию бритвы и не знала, смеяться ей или плакать.

Глава сорок третья

«Все нижеследующие стихотворения и взятые из прозаических произведений отрывки дают представление о виновности. Тексты расположены в хронологическом порядке по дате публикации. Внимательно перечитайте их и выполните предложенные ниже задания».

Тиканье часов эхом отдавалось у Пиппы в голове. Она открыла буклет для записи ответов и в последний раз огляделась. Экзаменатор положил ноги на стол и уткнулся в потрепанную книгу. Пиппа сидела за маленьким шатким столом в центре пустой аудитории, рассчитанной человек на тридцать. Три минуты уже истекли.

Она наклонила голову, приказала мозгу не воспринимать тиканье часов и поднесла ручку к листу бумаги.

* * *

Когда объявили, что время истекло, Пиппа уже сорок пять секунд как закончила работу и наблюдала за секундной стрелкой, торжественно завершающей последний оборот. Затем закрыла буклет, вручила его экзаменатору и вышла из аудитории.

В своей работе Пиппа описала, как в различных текстах используется страдательный залог для манипуляции мнением читателей о том, кто виновен в совершении действия. Она спала почти семь часов и была уверена, что справилась с заданием.

Приближалось время обеда. Свернув в коридор, она услышала, как ее окликнула Кара.

– Пип!

Пиппа лишь в последнюю секунду спохватилась, что нужно хромать.

– Ну как? – догнала ее Кара.

– Похоже, все путем.

– Ура, теперь ты свободна! – Кара взяла руку Пиппы и триумфально приподняла ее. – Нога беспокоит?

– Уже почти не больно. А завтра будет еще лучше.

– Ах да, – Кара принялась хлопать по карманам, – ты и правда умудрилась оставить телефон в папиной машине. Вот, держи. Под задним сиденьем валялся.

– Ума не приложу, когда я его выронила?

– Надо отметить твое освобождение. Завтра приглашаю всех к нам. Устроим вечер видеоигр? – затараторила Кара.

– Может быть.

Пиппа выждала, пока наступит временное затишье, и как бы невзначай спросила:

– Слушай, а мама сегодня показывает покупателям какой-то дом в Уэндовере на Милл-Энд-роуд. Случайно, не ваш? Вы ведь раньше как раз там жили?

– Ага. Забавно.

– Номер сорок четыре.

– Нет, у нас был номер сорок два.

– А твой папа туда ездит? – спросила Пиппа с напускным безразличием в голосе.

– Нет, дом давно продан. Когда мы переехали сюда, то вначале сохранили его за собой, потому что мама как раз получила большое наследство от своей бабушки. Родители сдавали дом за хорошие деньги, а мама тем временем рисовала свои картины. А потом папа его продал. Через пару лет после маминой смерти.

Пиппа кивнула. Эллиот однозначно лгал дочерям долгое время. Если точнее, пять лет.

Обед прошел как в тумане. Когда они поели и собирались разойтись по разным кабинетам, Пиппа обогнала Кару и обняла ее.

– Ну ладно, хватит нежностей. – Кара попыталась высвободиться. – Что это на тебя нашло?

– Ничего. – Та наконец отпустила подругу.

Следующим был урок истории. Коннор проявил инициативу и помог Пиппе подняться по лестнице, несмотря на протесты. Мистер Уорд уже сидел за столом, одетый в светло-зеленую рубашку. Пиппа, не глядя на него, прокралась мимо своего обычного места и устроилась в самом конце классной комнаты.

Урок казался бесконечным. Часы на стене словно издевались над Пиппой, а она поглядывала на них часто – куда угодно, только не на Эллиота. На него – просто не могла. Даже воздух казался вязким; она буквально задыхалась.

– Интересный факт, – произнес Эллиот. – Около шести лет назад были опубликованы дневники Александра Мясникова, одного из личных врачей Сталина. Мясников писал, что Сталин страдал заболеванием мозга, которое могло негативно повлиять на способность к принятию решений и стать причиной паранойи. Таким образом…

Звонок на перемену прервал его.

Пиппа вскочила со стула. Когда Эллиот произнес «дневники», у нее в голове что-то щелкнуло. Она повторила слово еще и еще раз. И все стало на свои места.