Хоррормолл

Эми постаралась сжаться до предела. Надежда на излечение, желание снова оказаться в руках коменданта, все прочее, забившее голову, растаяло от звуков, доносящихся с Пути – звуков рук и ног, ударяющих в живую плоть. Эми знала, что она безнадежная трусиха. Нужно помочь Бэзилу, но она не могла дать им обнаружить себя. Не могла даже подумать о том, чтобы снова сесть в то кресло.

Она забилась глубже под стол, скрючилась и стала ждать, когда звуки стихнут.

Но они не стихали долго. Очень долго.

Даже после того, как утих шум и войско удалилось, утащив Бэзила с собой, Эми осталась лежать под столом. Ей хотелось остаться там до рассвета, пока автоматически не включится освещение этажей и не прибудет утренняя смена. Было бы так просто лежать и не двигаться. Но комендант Ворт наверняка ищет ее, и кающиеся вскоре вернутся, прочешут этажи. Несомненно, они обнаружат укрытие Эми. Комендант Ворт не из тех, кто прощает ослушников. Нужно уходить, и прямо сейчас.

Но чтобы выбраться, нужен свет – а он остался у Бэзила. Эми выползла на четвереньках в проход, ожидая, что в любой момент из тьмы протянется рука и ухватит ее за горло. Исчезло покрытие под ладонями, и Эми ощутила край Яркого Сияющего Пути. Тот был засыпан грязью и песком, измазан чем-то липким, источал болотную вонь. Эми зашарила по полу в поисках телефона. И чем больше искала, тем сильней давил страх. Без телефона не будет света, без света придется пробираться по магазину в кромешной темноте, ходить кругами, петлять. Она наверняка заблудится.

Ногти коснулись чего-то пластикового, легко скользнувшего прочь. Ага, вот и он. Эми включила телефон, и в лицо ударил мертвый телевизионный свет. Она посветила вокруг – вдруг что-то еще поджидает ее среди теней – и стала изучать экран, чтобы понять, как увеличить яркость.

Телефон был запаролен. Эми подумала с минуту, вспомнила, насколько Бэзил предан «Орску», и набрала номер магазина, 6775 – и, к ее огромному удовольствию, появился экран с приложениями. Она отыскала «фонарь» и, послушный пальцу, телефон засветился.

Затем Эми попыталась встать, но ноги походили на мешки ломаных веток. Она почти сразу упала и ушибла о пол левое колено. Ступни ныли, кости в коленях скребли друг о дружку, скрипели суставы, хребет будто разбили вдребезги. Потребовалось собрать все силы, чтобы опереться на «Скульпин» и поднять себя на ноги.

Получалось у нее только медленно и болезненно хромать – но сил хватило добраться по Яркому Сияющему Пути до Спален, затем до Ванн и Шкафов. Оттуда можно пройти в Детские, срезать в Оптимальное Хранение, потом в Домашний Офис, Гостиные и оттуда, наконец, спустится по эскалатору к выходу – конечно, если дорогу не преградит очередная баррикада.

Каждые несколько минут Эми быстренько светила телефоном вокруг, чтобы сориентироваться. И всякий раз, включая его, ожидала увидеть жуткую рожу, ухмыляющуюся из темноты, бледное тело, выныривающее из теней. Или коменданта Ворта, терпеливо ждущего возвращения беглянки.

Но никто не выглянул и не вынырнул до самого Домашнего Офиса. Справа высились ряды книжных полок «Смэгма», заполненные рядами книг «Дизайн – это хорошо». Их тени дрожали в такт дрожанию руки, сжимавшей телефон. И вот инфопост со знакомым лозунгом: «Если у вас есть вопросы – просто спОРСКите!» Дурацкая шутка показалась до боли родной, хорошей приметой, доказательством того, что Эми идет туда, куда нужно.

Она свернула направо, углубилась в Домашний Офис, а когда в очередной раз включила телефон, заметила вдали движение и прижала мобильник к груди, чтобы скрыть свет. Эми опустилась на корточки как можно ниже рядом с «Карецца». Покрытые синяками колени задрожали от напряжения.

Что-то определенно двигалось впереди. Такой звук ни с чем не спутаешь. В темноте урчал и скрежетал мотор. Путь проходил прямо рядом с источником шума. Эми понимала: выбора нет. Хочешь добраться до выхода – придется пройти мимо него.

Кровь стыла в жилах, но Эми опустилась на четвереньки и поползла по Яркому Сияющему Пути. Машинный скрежет сделался громче, вскоре послышалось прерывистое хриплое дыхание, и другой шум, куда менее человеческий – как подошва, раз за разом наступающая на липкое. Звук мотора делался громче, и дыхание тоже, и в нем угадывалось что-то знакомое. Не в силах противиться любопытству, Эми оторвала от тела телефон и посветила вперед. Темнота рассеялась, и показался стол-дорожка «Альбутерк». Столешница наклонена вперед, быстро крутится черная лента, а на дорожке – перекошенный, скрюченный человек, старающийся не упасть. Спина согнута под тяжкой ношей, кеды разваливаются. Одна подошва уже отстала и шлепала по ленте, будто лакающий воду собачий язык.

– Тринити? – прошептала Эми.

Ее кисти были примотаны скотчем к переднему краю стола, огромная сумка из-под снаряжения, набитая чем-то тяжелым, взгромождена на плечи. Волосы взмокли от пота.

– Я видела духа, – посмотрев на Эми, пробормотала Тринити. – Я, наконец, увидела духа, но не понравилась ему.

– Давай я вытащу тебя из этой штуки.

– Мне вскоре станет лучше.

– Это тебя Исайя сказал?