Хорт – сын викинга

«Когда-нибудь ты встретишь Силу, которая может быть больше твоей, – как-то сказал старый волхв. – Но прежде чем встретить ее во всеоружии, тебе нужна будет передышка – чтобы собраться с мыслями, найти уязвимое место в обороне твоего противника и нанести туда неотразимый удар. Ведь не всякий маг может мысленно сотворить броню на все свое тело, тем более во время нападения. Поэтому ты просто обязан научиться пользоваться состоянием, которое я назвал „ореховой скорлупой“. Любое мысленное воздействие на тебя будет отскакивать от нее как от панциря. Но для этого нужно долго истязать себя упражнениями».

«Я все выдержу!» – самоуверенно ответил Морав.

Зря он понадеялся на свои возможности. Оказалось, что это очень непросто. Морав мучился с «ореховой скорлупой» почти три года. Главным оказалось даже не самовнушение, своего рода каменная стена, которую он строил между собой и противником, а способность полностью очистить голову от всех мыслей, стать совершенно бесчувственным столбом, камнем, железкой. И сейчас огромная Сила ульфхеднара разбилась о Морава, как морская волна о каменный валун.

– Между прочим, – Торкелль Длинный обратился к Вагну, – можешь отдать должное моей прозорливости. Помнится, я пошутил, предположив, что твоим пленником является сам конунг норгов Эйрик Хлатир. И, как оказалось, я был недалек от истины.

Какое-то время ярл наслаждался изумлением, которое явственно читалось на обезображенной шрамом физиономии ульфхеднара, а затем продолжил:

– Я тут поспрашивал кое-кого из заслуженных воинов, которые пришли к нам из Боргундархольма, родины Сигурда Оборотня, и выяснил, что на самом деле родом он не из Данмарка. Вернее, не сам он, а его дед, Меровей, который был отпрыском знатного рода Меровингов, конунгов франков. Вспомните Сигурда Оборотня – он всегда носил длинные волосы, как и все Меровинги. (Кстати, и его брат Буи Толстый тоже был длинноволосым.) Франки знали, что их конунги обладают магической силой, заключавшейся в длинных волосах, и верили, что они приносят всем счастье и благополучие. Короткие стрижки, как у нас, считались у франков признаком низкого положения… – Торкелль пренебрежительно фыркнул. – Отсечение волос было тяжелейшим оскорблением для Меровингов и означало потерю прав на обладание властью. Посмотрите внимательно на этого юнца – он тоже длинноволосый, только это не сильно заметно из-за науза на голове. Как и почему семья Меровея очутилась в Данмарке, про то неизвестно. А вот Сигурд назвал сына Моравом, что говорит о многом. Поэтому, прежде чем приступить к делу, ради которого мы собрали тинг, необходимо расковать этого юношу.

– Нет! – вскричал Вагн Окессон. – Ни в коем случае! Он маг и обладает могучей Силой! В этом я уже убедился!

– И как ты собираешься сражаться с ним во время хольмганга? Неужто хочешь поразить его, когда на нем будут цепи? – В голосе Торкелля Длинного явственно прозвучала насмешка. – Такой поединок будет обычным убийством! Это ты мог сделать и раньше, когда пленил его. Но тебе захотелось кровной мести. Поэтому будете сражаться так, как это принято у йомсвикингов, людей чести! Или тебе слабό?

Ульфхеднар что-то буркнул под нос, но спорить не стал, зная бешеный характер ярла, которому только дай повод выплеснуть на чью-нибудь голову накопленную за день ярость. Он лишь опустил голову, стараясь избежать взгляда Морава.

– Наконец, этот юный рус – знатных кровей! – Торкелль говорил веско, словно вколачивал гвозди в доску. – И мы будем последними ничтожествами, если не пригласим за свой стол представителя знаменитого рода Меровингов, о котором сложены саги. Тем более что его отец когда-то был нашим добрым товарищем и братом, и не вина Сигурда в том, что норны[125] определили ему такую судьбу. – Он возвысил голос: – Эй, кто там! Позовите кузнеца с инструментом!

Кузнеца долго ждать не пришлось. Он был удивлен, что ярл приказал расковать пленника, но виду не подал. Сделав свою работу, он низко поклонился и вышел.

– Садись… вон там. – Торкелль Длинный указал Мораву место на скамье в дальнем конце стола. – Налейте ему доброго вина! Пусть выпьет во славу норны Скульд, которая благосклонно относится к тем, кто никому ничего не должен. Только смотри, сын Сигурда Оборотня, – тут в голосе ярла прозвучала угроза, – не вздумай во время тинга пользоваться своей Силой… если, конечно, она у тебя имеется. Иначе мы скормим твое тело псам.

Морав сумрачно кивнул, сел на указанное место и без особой стеснительности приналег на еду; все-таки он здорово проголодался после всех своих перипетий. А ведь его ждал хольмганг, как сказал Торкелль Длинный, притом с магом, огромную Силу которого Мораву довелось узреть воочию.