Хортарианский ястреб

Внимательно вслушиваясь в разговор и вникая в смысл, я медленно дурел. Мало того что неизвестно где нахожусь, так ещё и новая жена нарисовалась! Мне бывшей хватило, так ещё и эта… на ходячий калькулятор похожая, хотя и на стройных ножках.

– Профессор, деньги за вашу блестящую работу вместе с дополнительным бонусом незамедлительно будут переведены на счёт клиники.

– Благодарю, госпожа Эстель.

Молодая женщина отточенной походкой супермодели подошла ко мне и, вглядевшись в глаза слишком уж ласково, заговорила:

– Здравствуй, Валентин, пойдём скорее домой. Мы все этого так долго ждали!

– Добрый день, Эстель, сейчас, только свои вещички заберу – и сразу домой.

– Любимый, неужели к тебе вернулась память?! – воскликнула девица, в глазах которой читался лёгкий испуг.

– Нет, я ничего не помню, просто слышал, как вас называл господин профессор.

Вернувшись в санузел, я схватил оставленный на стеклянной полке револьвер и засунул за пояс пижамных штанов. Прикрыв оружие балахоном, спокойно направился к сумкам, подхватил их и подошёл к ранее запертой двери, вопросительно посмотрев на неизвестных мне людей. Двое медиков, взглянув на мои китайские сумки типа «мечта оккупанта», недоумённо переглянулись между собой, но, ничего не сказав, поспешили открыть дверь.

Шагая следом за врачами и молодой женщиной, назвавшейся моей женой, я с немалым любопытством рассматривал длинный коридор, в котором наличествовали многочисленные двери. Больше в коридоре ничего не было, даже обычные плакатные наставления не висели, но больше всего поражало отсутствие медицинского персонала и пациентов. Странная это была клиника, очень странная…

Когда мы спустились по лестнице в холл, нас встретил охранник в чёрной униформе с кобурой на поясе и сопроводил к выходу. Проходя мимо него, я кинул на него взгляд, и мне показалось странным его лицо, но я не придал этому значения, да и всматриваться времени не было, впрочем, и желание отсутствовало. Оказавшись на прилегающей площади, мои спутники пошли по направлению к тем самым непонятным штуковинам, и, когда мы оказались рядом, неожиданно в ней открылась дверь, и оттуда спустился эскалатор.

Эстель мило улыбнулась медикам, попрощалась с ними и, оглянувшись в мою сторону, хорошо понятным жестом предложила первому взойти на подъёмник. Внешне не выражая никаких эмоций, я сделал несколько шагов и, встав на ступеньку, непонятно каким образом оказался на площадке перед трёхэтажным особняком из красно-бурого кирпича. Сдерживая вырывающиеся наружу эмоции, я огляделся по сторонам и, кроме красивого природного ландшафта с одной-единственной извилистой дорогой, уходящей куда-то за горизонт, не увидел больше ничего.

– Валентин, пошли домой, – возникла рядом со мной дамочка, – слуги подготовили твой любимый бассейн с целебной минеральной водой.

Деваться мне было некуда, пришлось идти за ней. Хоть она была и красивой особой, но доверия не вызывала. Чем-то она мне напоминала нашего главбуха Марию Феоктистову, строящую из себя светскую львицу и читающую только свои занудные бухгалтерские талмуды, лишь временами отвлекаясь на гламурные глянцевые журналы сомнительного содержания. Одним словом, холодная в эмоциональном плане, она была как рептилия или пресмыкающееся. Вот и эта госпожа Эстель, скорей всего, такая же. Холодная и расчётливая стерва.

В общем, шёл я за своей «жёнушкой», посматривая на её точёную фигурку, и всё острее мне хотелось оказаться от неё как можно дальше. Но прежде, чем пойти на рывок, следовало разобраться в обстановке. Глупо податься в бега неизвестно куда.

Поднявшись по мраморной лестнице, мы вошли в особняк, где нас встретили несколько слуг, которые, поприветствовав хозяина, то бишь меня, любимого, сразу разошлись по своим делам, кроме одной пожилой женщины, сопроводившей меня в помещение с бассейном. Поставив сумки у лавки и незаметно сунув в одну из них револьвер, я скинул больничную пижаму и с разбегу бросился в воду. И чуть не вылетел обратно. Водичка оказалась обжигающе холодна, но, спустя минуту, я ощутил, как по всему телу растёкся приятный жар, смывая накопившееся душевное напряжение.

Поплескавшись минут двадцать, я вылез и, обтёршись большим махровым полотенцем, накинул на себя домашний халат. Подпоясавшись, нагрузился сумками и вышел в коридор. Здесь меня встретила та же служанка и провела в покои. Оказавшись в большой комнате с огромным балконом, я сложил свои сумки в шкаф-купе, завалился на кровать, закинул руки за голову и не заметил, как уснул.