ХОСПИС. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ПРЕИСПОДНЮЮ!

Отец Дионисий перекрестил, и она с невероятным внутренним облегчением двинулась навстречу неизвестности. И не пугало уже ничего: ни то, что некуда идти, нет работы и негде жить. Она знала, что всё будет так, как нужно.

…

К автобусной остановке Мария пошла через лес. Запах стоял ошеломляющий! Птицы добросовестно исполняли свои трели, напоминая всем, что у них брачный период и они имеют полное право на вакханалию. А Мария улыбалась.

- Ландыши!

Небольшая полянка была сплошь усыпана белыми пахучими цветами. Мария бросила сумки и, наклонившись к самой земле, принялась самозабвенно вдыхать в себя исходящий нежный запах. Раньше, не задумываясь, нарвала бы целый букет! Подержать в руках такую красоту – что может быть лучше? А потом, типа, подарить кому-нибудь; не выбрасывать, нет, подарить!

Но сейчас Мария даже мысли такой не допускала.

Трава на земле была холодной и влажной. Мария встала, отряхнула грязные коленки и вновь потянулась к своим сумкам. «Какие ужасные!» - подумала она о сумках и обречённо поплелась к остановке.

…

В маршрутке достала смартфон и проворно зашла в Интернет. В поисковике набрала несколько слов: «Московская область, хопис, контакты». Результат не замедлил себя ждать. Мария воскликнула про себя: «О! Сколько у нас, оказывается безнадёжных больных, которых пристроить некуда. Хоспис – это потребность».

Она быстренько накропала резюме: «Парамонова Мария Васильевна. Сорок лет. Родилась в Новосибирской области. Гражданство РФ. Прописки в Новосибирской области. Работала посудомойкой, санитаркой, кухонной рабочей. Православная. Несколько месяцев проработала в монастыре. Ищу работу сиделкой в хосписе с проживанием. Вредных привычек нет. Контактный телефон. С уважением, Мария Парамонова».

Затем зашла в свою электронную почту и стала отправлять резюме по указанным адресам.

Уже у метро раздался звонок, и приятный женский голос пригласил Марию прийти сегодня на собеседование. «Оперативно!» - удивилась она и поспешила вниз по ступенькам, прямиком в метро, надеясь, что сегодня устроится-таки её судьба, будет работа и жильё.

3

«ХОСПИС»

3

В лесу на ландышах лежала девушка. Не совсем юная, совсем не красивая, с гримасой тупого безразличия. Лицо её было изуродовано. Рот разрезан от уха до уха, прямо как в книге «Человек, который смеётся». Глаза, и без того навыкате, были выпучены и, казалось, готовы выпрыгнуть из орбит. Густая копна волос, перемазанная землёй, являла собой ещё более нелицеприятное зрелище: тусклые, всколоченные, беспорядочно разбросанные по земле, эти спутанные волосы – можно биться об заклад – не знали толком не то что парикмахерских рук, но элементарной расчёски, и сейчас, раскиданные по свежим цветущим ландышам, казались чем-то поистине странным и противоестественным.

На крепкой короткой шее девушки виднелись глубокие кровавые линии от удавок. Живот на теле распорот крест-накрест.

Рядом ходили оперативники и привычно, без тени эмоций, осматривали место преступления. Сигнальной лентой место уже оцеплено. Судмедэксперт Ласточкин со скучающим видом склонился над трупом и уже делает свои умозаключения, оперативник Юрий Шабалин щёлкает фотоаппаратом. Команда в сборе. Всё, как всегда. Ан, нет!

Послышался призывный лай и на поляне появился Морозов со своей овчаркой Мурзиком.

- Олег! – сразу откликнулся Шабалин.

Он быстро подошёл к Морозову и крепко пожал ему руку, а затем дружески потрепал по загривку собаку.

- Мурзенька мой! Наконец-то все здесь!

- Полагаю, радости мало, - сдержанно заметил Морозов. – Не на пикник собрались.

- Ну, да, - беззлобно поддержал Шабалин и кивнул в сторону убитой девушки. – Лет двадцать на вскидку. Не мучилась почти.. Предположительно, её изуродовали, когда уже грохнули. Но вскрытие покажет. Ласточкин!

Судмедэксперт отмахнулся:

- Потом, Юр! Занят, не видишь?

- Олег же пришёл!

- Вижу, - пробормотал Ласточкин, не отрывая глаз от трупа. – А мне что, теперь всё бросить?

Морозов подошёл к нему и встал впритык, внимательно рассматривая жуткое зрелище.

- Предварительно сделали укол в область сердца. Возможно, ввели фенол. Умерла почти мгновенно, - проворчал Ласточкин.

- Мне нравится слово «почти», - заметил Морозов.

- А разве стопроцентно заключение я могу сейчас дать? – тут Ласточкин оторвался от трупа и выразительно взглянул на Морозова, которого за глаза все опера звали «главный», хотя главным был интересный субъект, сидевший преимущественно в кабинете.. – Ты как будто в первый раз «на трупе»! Ты меня пугаешь, Олег, ей- богу!

- А я думал, что после этого, - Морозов кивнул на обезображенный труп, - тебя ничем не испугаешь.

Он усмехнулся и начал осматривать полянку. Мурзик, сделав круг почёта, со знанием дела принялся водить своим носом по траве. Пёс был породистый, немецкая овчарка, и сторож отличный, и ищейка; сколько раз Морозов брал его с собой на задание – тот всегда что-нибудь находил. Вот и на этот раз не подвёл, уже лает, уже зовёт.