Хоть поверьте, хоть проверьте (СИ)

— Люциус, они еще дети. Пусть наслаждаются, пока есть силы и время. И желание, — maman стреляет глазами в отца, и он умолкает. Это уже что-то личное, то, чего я не знаю и знать не хочу. — Гарри, вы идете на завтрак?

— Спасибо, Нарцисса! Непременно иду.

— Позвольте вас проводить?

Maman берет Поттера под руку, и они чинно шествуют по дорожке, а я любуюсь на них из окна. Поттер никогда не говорил мне об этом, но я знаю, что он мою мать обожает и рядом с ней становится похож на большого послушного пса.

— Гарри, не сердитесь на Люциуса, вы же знаете, он не со зла, — я слышу, как ее умиротворяющий голос журчит все дальше и дальше.

— Поверьте, Нарцисса, я на него не сержусь. Я его уважаю. И в чем-то даже люблю.

— Нарси, избавь мои уши от этого! — доносится до меня зычный голос papa. — К тому же ты не считаешь, что должна утешать не его, а меня?

— Люциус, Гарри — муж нашего сына. Я обязана быть на его стороне.

— А я, между прочим, твой муж.

— Значит, тебе уже и так повезло.

— Нет, Нарцисса, если ты хочешь…

Их голоса смолкают вдали, и концовку спора я больше не слышу. Видимо, они уже вошли в дом. Мне кажется, или эти ежеутренние пикировки доставляют удовольствие всем троим?

Вызванный мной домовик давно уже нерешительно топчется подле меня.

— Тикси, одежду, умываться и завтракать, — требую я, и эльф стремительно исчезает.

А я, подперев подбородок рукой, смотрю в синее небо, по которому путешествуют белые облака.

Конечно, Поттер мне давно рассказал сказку про Золушку — трудолюбивую девушку с кротким отзывчивым сердцем, заполучившую принца себе. И про платье, и про карету не умолчал. И даже про крестную фею. И конечно же, сразу после рассказа я поклялся братьев Уизли поймать и убить. С применением Авады и Круцио, чтобы мало не показалось. Но потом передумал. Потому что благодаря их затее Гарри… Он теперь мой. Мой! Или наш.

Как бы ни старался papa, я знаю, что Поттер — честный, прямой и веселый — стал ему тоже необходим. Особенно, когда Кингсли в изрядном подпитии мне проболтался, что тот полгода мотался по миру и впахивал как ненормальный на свой Аврорат, чтобы выкупить мэнор и вернуть мне родителей. Только просил министра, чтобы я никогда ни о чем не узнал. Но благодаря трем банкам эля и повеселевшему Кингсли я теперь знаю всё. Как и каждый в мэноре, включая домовиков. И каждый из нас благословляет Поттера. Разумеется, мысленно, про себя.

Каждый вечер Поттер притаскивает нам из своего Аврората забавные байки, пересказывает в лицах министерские сплетни и хохочет над отцовскими шутками громче всех. А еще болтает с домовиками, сидит у камина с мамой, и постоянно таскается следом за Северусом, пытаясь ему помогать. Но всегда это делает так неуклюже, что я лично видел, как Северус вздыхал и откладывал палочку, чтобы ненароком не проклясть его навсегда. Но и мама, и Северус, и даже отец явно скучают, когда Гарри нет дома. Не говоря уже обо мне. И каждый по-своему радуется его возвращению. Одним словом, с приходом Поттера, наше поместье очнулось, как будто по его жилам побежала новая кровь.

— Малфой, ты идешь? — Поттер, лохматый больше обычного, появляется на пороге. Он быстро подходит ко мне, обхватывает сзади руками, тычется носом мне в шею, и мое тело само собой привычно подается к нему. — Совсем не могу без тебя! — невнятно кается он.

— Ты только что так развлекался. Зачем тебе я? — я не могу отказать себе в удовольствии его немного помучить.

— Ну Малфо-о-ой, — стонет он, — перестань, или я за себя не ручаюсь.

— И что же ты сделаешь? — я разворачиваюсь в его объятиях и ехидно смотрю в улыбающееся лицо.

Почему мне до сих пор постоянно хочется его целовать?

— Буду просить прощения. Ты же знаешь, как я это умею.

Тяжелым взглядом он мерит мой пах и хищно облизывается, отчего вся моя кровь разом устремляется вниз. О нет, только не это. Иначе завтраку точно не быть. Возможно, так же, как и обеду. А Поттер уже коварно тянется к моим пижамным штанам.

Я испуганно вцепляюсь в его руки своими:

— Ладно, придурок, ты выиграл. Иду я, иду!

Он торжествующе ухмыляется:

— Ну смотри! Я буду ждать тебя там. Здесь могу не сдержаться, — он демонстративно окидывает меня долгим мечтательным взглядом, громко вздыхает и, наконец, исчезает в дверях.

Уф. Надо бы успокоиться. Я неспешно начинаю приводить себя в полный порядок, рассеянно глядя на озеро за окном.

Кстати, об озере. Рыжие Уизли все же перебрались в то поместье и иногда даже закатывают в нем званые вечера. Впрочем, по слухам они не вполне удаются. Говорят, под вечер от озера тянет дерьмом. Готов поклясться, что это проклятие Эйвери. А заодно возмездие от Мерлина и Морганы за ту навозную кучу, которую они заставили меня убирать. Зато у Молли и Артура наконец-то появились домовики.

Поттер у них изредка бывает в гостях, а я совсем нет. Что-то мне подсказывает, что мне там не слишком обрадуются. Рыжий Уизел притащил в новый замок юную Браун, и говорят, что Пискля собирается замуж за Томаса, потому что больше никому не нужна. Но в сущности, какое мне до них дело, если мой Поттер почти все время со мной?