Хоть в СМЕРШ, хоть в штрафбат! Оружие Возмездия

Я увидел их сразу, пройдя не более полукилометра – впрочем, они и не скрывались. Судя по оборванным мундирам, эти четверо служили в какой-то недобитой танковой эсэсовской части. Двое укрылись за толстыми соснами по обеим сторонам тропинки; двое же других с ухмылкой стояли посередине: рослые, небритые, с недобро сузившимися глазами – они смотрели на меня как на потенциального покойника. Да так оно и было. Что мог сделать одиноко идущий советский полковник (а для них я таковым и являлся) с четырьмя вооруженными «шмайссерами» мордоворотами? Заявить им: «Не стреляйте! Я «свой»!» Так бы они и поверили!

Учитывая близость русских позиций, они решили «убрать» меня без шума – я это сразу понял. Когда двое на тропинке двинулись в мою сторону, один из них держал руку за спиной. То, что в ней штык-нож, не могло вызвать ни малейших сомнений. Конечно, без боя я сдаваться не собирался, но, откровенно говоря, рассматривал свои шансы как «нулевые».

Не делая преждевременно резких движений, я медленно снял с плеча вещмешок – рядом поставил на землю чемодан. Когда до эсэсовцев оставалось не более полуметра, откуда-то сзади вдруг прозвучали три негромких хлопка: те, что за соснами, начали медленно оседать на землю, а у одного из подошедших ко мне эсэсовцев я отчетливо увидел красное пятно прямо над правым глазом. Не издав ни звука, он повалился прямо к моим ногам.

Его товарищ оказался хорошим солдатом: еще не понимая, в чем дело, он резко выхватил руку с ножом из-за спины. Пытаясь ударить меня в шею – прямо в сонную артерию. Прием коварный и гарантированно смертельный. Я «выставил блок», отбив удар – затем резким движением отбросил парня ногой, одновременно всадив в него несколько пуль из «браунинга», который всегда держал в левом кармане шинели.

Оглянувшись, я увидел позади в кустах своих «ангелов-хранителей»: как и следовало ожидать – это были Залевски и Рюдер. До них было метров триста, поэтому услышать их было невозможно, хотя, как я понял, они крались за мной весь путь от болота. Лейтенант Залевски подбежал ко мне и вполголоса рапортовал:

– Извините, что не предупредили: обер-лейтенант Крюгер приказал негласно сопровождать вас до самого Зоммерфельда.

– И, как видно, не зря…

Вот тут-то и произошел взрыв гранаты: обычной немецкой М-24 с длинной деревянной ручкой. Мы просчитались. Немцев-окруженцев оказалось пятеро: один из них затаился за сосной, позади одного из своих товарищей, и теперь швырнул в меня и Залевски свой смертоносный заряд. Рюдер, стоявший чуть поодаль, моментально всадил в гранатометчика почти весь диск своего автомата, ну а нас с Залевски спасло чудо – иначе не скажешь. Граната спружинила о растущий рядом с нами куст и откатилась на несколько метров в сторону. За те три-четыре секунды до взрыва, пока не сработал замедлитель, мы с лейтенантом распластались в придорожной канавке, которая и спасла нас от осколков.

А дальше, уже после взрыва, все поплыло, как в тумане. На какое-то время я оглох и совершенно не слышал стоящего рядом и энергично жестикулирующего Рюдера. Оба разведчика, к счастью, уцелели и знаками показывали (поняли, что меня контузило, и я их не слышу), что им пора срочно уходить. Через минуту они исчезли, словно привидения, за ближайшими соснами. А еще через три-четыре минуты по тропинке со стороны Зоммерфельда, настороженно поводя по сторонам автоматами, показались красноармейцы.

Старшим у них был совсем молоденький лейтенант. Увидев картину только что прошедшего здесь боя, он удивленно присвистнул:

– Ай да полковник – один четверых немцев грохнул!

– Он их гранатой, – подал реплику кто-то из солдат.

Больше я ничего не помнил: словно в кровавый туман провалился. Почувствовал, как меня бережно укладывают на плащ-палатку и куда-то несут – потом окончательно потерял сознание…

2

– Ну что, герой-полковник, очухиваешься помаленьку? – подмигнул мне полный жизнерадостный майор средних лет, лежащий на койке по соседству.

Всего в «офицерском» тупичке санитарного вагона, отгороженном желтоватой от частых стирок простыней, лежало четверо: кроме меня и весельчака-майора – молчаливый пожилой полковник с простреленной ногой и молодой капитан с тяжелой контузией, почти все время находившийся без сознания. За неделю пути я окончательно пришел в себя: слух восстановился, шум в голове почти прошел. Помимо лечащего врача, которого за седую клинообразную бороденку прозвали «Айболит» (впрочем, специалистом, несмотря на молодость, он оказался превосходным), меня пару раз посетил местный особист. Поскольку мои документы вкупе с легендой были в полном порядке, он от меня быстро отвязался. Почти все свободное время, за исключением медицинских процедур, мы до одури играли в карты или читали – кстати, здесь оказалась довольно приличная библиотечка.