Хоть весь мир против нас

— Икры можно, а вместо шампанского принесите, пожалуйста, холодной водки…

Ледяная «финка», зернистая икра, толстым слоем покрывшая белоснежный тост. Лепота, да и только. Вот оно, сатанинское обаяние буржуазии. Думать ни о чем не хотелось. Слегка захмелевший и сытый, Савченко откинулся на мягкую спинку кресла и прикрыл глаза. Действительно, о чем тут думать, все уже продумано и передумано или, как говорят спецы, «прокачано», а результат? На «Забияке» достаточно кандидатов на роль врага, но всех нельзя грести под одну гребенку, чтобы отыскать одну-единственную гниду. Во-первых, как сказал каперанг Антипов: времена сейчас не те, а во-вторых, корвет находится за границей, и любые необдуманные действия могут сильно ударить по престижу государства, по престижу России, да еще в тот момент, когда намечается крупный международный договор. Поэтому и приказ центра короткий и лаконичный: «Иуду изобличить и без шума нейтрализовать», и мозги не следовало засорять ни к чему ведущими думами. А согласно инструкции, рассчитывать на психологический эффект…

Звуковой сигнал, предупреждающий пассажиров о скорой посадке, вырвал Виктора из бархатных объятий Морфея. Он нехотя открыл глаза и выглянул в иллюминатор. Внизу на многие мили простиралось зеленое море сельвы, на поверхности которого ярким пятном выделялся главный аэропорт Ориноко имени Симона Боливара.

С высоты это строение своими очертаниями напоминало гигантского паука. Еще бы: шесть взлетно-посадочных полос, ангары для лайнеров и пирамидальное здание аэровокзала, выстроенное из стекла и стали, сейчас сияло золотом под лучами солнца. Из глубины подсознания всплыла когда-то полученная информация, что на этот шедевр инженерной и архитектурной мысли денег было потрачено достаточно и с лихвой хватило бы на строительство атомного авианосца…

Многотонная махина аэробуса заложила грациозный вираж, и Виктор увидел раскинувшуюся в пятидесяти километрах столицу Ориноко.

Сан-Симон, как большинство городов Латинской Америки, представлял собой хаотичное нагромождение кварталов, где рядом с особняками времен колониализма соседствовали ультрамодные небоскребы, узкие мощеные улочки, словно ручейки, вливались в широкие асфальтированные реки проспектов, создавая архитектурные пейзажи. Окраины столицы, как и большинство латиноамериканских городов, были густо застроены бедняцкими лачугами, которые отсюда, с высоты птичьего полета, казались гигантским разноцветным болотом. Президент Честерс как ни бился, проводя в жизнь одну за другой социальные программы, победить бедность все равно не смог. Так и соседствовали бок о бок богатство и нищета.

Недруги оринокского президента через прессу неоднократно заявляли, дескать, низкий уровень жизни граждан республики — результат внутренней политики, направленной на перевооружение армии Ориноко. На что обычно вспыльчивый генерал Честерс с улыбкой цитировал вождя мирового пролетариата: «Революция лишь тогда чего-то стоит, если в силах защищаться», а потом уже от себя добавлял: «Наша революция только в самом начале великого пути и великих преобразований».

Как ни странно, народ понимал своего президента…

Аэробус наконец завершил маневр разворота и стал плавно снижаться. Виктор откинулся на спинку кресла, привычно щелкнул ремнем безопасности. В проходе застыла стюардесса с кукольной улыбкой, что, наверное, должно было обозначать: работа или полет проходит в штатном режиме.

Через несколько минут многотонная крылатая махина едва ощутимо коснулась колесами своих шасси посадочной полосы. Еще через три минуты модельная стюардесса отворила пневмозамок и, распахнув дверь, попрощалась с пассажирами, продолжая ослепительно улыбаться.

Переход из лайнера в здание аэровокзала по выдвижному трапу занял не более минуты. Легкие наполнял приятный кондиционированный воздух, который почему-то извлек из подсознания воспоминания о Северной Африке.

«Тамошние аборигены не особо были гостеприимны. Посмотрим, как здесь…».

Наличие дипломатического паспорта, который Савченко выдали в посольстве, оказало на немолодого худощавого пограничника благоприятное действие. С размаху шлепнув по документу печатью, он широко улыбнулся и свободной рукой указал на стеклянную дверь возле его кабинки, над которой светилось электронное табло с бегущей строкой на нескольких языках, в том числе и на русском: «Для ВИП-персон», из чего Виктор сделал вывод, что представители его далекой родины здесь бывают довольно часто.

За стеклянной дверью оказался просторный коридор, который метров через сто упирался в точно такую же стеклянную дверь. «Похоже на примитивную мышеловку», — подумал офицер, но задерживаться у входа не стал и вошел в огромное помещение с высоким стеклянным потолком, через которое лился дневной свет, а по голубому небу медленно проплывали перистые облака.