Хоть весь мир против нас

— Я польщен и, конечно же, принимаю приглашение. И благодарю от имени всех моряков нашего отряда, — растягивая слова, ответил Добрынин. Ничего подобного ранее не предполагалось, но отклонить приглашение он не мог, раз там будет присутствовать сам глава государства.

— Да, вот только одна небольшая просьба, — после некоторого раздумья произнес Мартинес, неловко отведя взгляд. — Пусть ваши офицеры не берут с собой кортики. Гулять будем с флотским размахом, и не хотелось бы, чтобы банкет закончился банальной поножовщиной.

— Учтем, — без тени улыбки кивнул Добрынин…

Остаток дня прошел в повседневной суете. Командиры кораблей наводили «глянец», бурно обсуждая предстоящий день, когда первой партии моряков разрешат увольнение на берег.

Адмирал Добрынин, отправив в главный штаб ВМФ радиограмму о намечающемся банкете, закрылся в своей каюте с начальником штаба составлять список счастливчиков, коим предстоит застолье с президентом Ориноко.

— Товарищ контр-адмирал, — неожиданно ожил динамик внутренней связи голосом вахтенного офицера. — На корабль прибыл капитан-лейтенант Савченко.

— Ихтиандр, — потер лоб Николай Николаевич. — Совсем забыл о нем, — нажал клавишу переговорного устройства и приказал: — Сопроводить капитан-лейтенанта в мою каюту…

Через семь минут Виктор в сопровождении вахтенного матроса, пройдя по коридорам БДК, оказался в каюте Добрынина.

— Товарищ контр-адмирал, капитан-лейтенант Савченко прибыл для дальнейшего прохождения службы.

Адмирал внимательно осмотрел боевого пловца, тот был на голову выше его и в плечах пошире. Десять с лишним лет в спецназе наложили свой отпечаток на внешность моряка: тяжелый волевой подбородок, плотно сжатые губы казались аппликацией, общее впечатление завершал глубокий, пронизывающий взгляд, будто просвечивающий собеседника рентгеном.

— Ну, здорово, Ихтиандр. — Николай Николаевич сделал шаг вперед, пожал Стрелку руку. — За свою долгую службу, можешь мне поверить, парень, я повидал немало морских чертей. Многие из которых были настоящими легендами Советского флота. Но ты… — Адмирал поджал губы и уважительно покачал головой, потом повернулся к начштабу и произнес: — Макарыч, если бы мне кто рассказал, не поверил — выжить в такой шторм и еще умудриться догнать свой корабль, чем не суворовский чудо-богатырь?

Макарыч, невысокий, лысоватый капитан первого ранга, в отличие от Добрынина, был профессиональным флотоводцем и в этом походе отрядом кораблей командовал именно он, усмехнулся:

— Как настоящий флотовоин [24].

— Флотовоин, — эхом повторил Николай Николаевич. — Я тут получил выписку из «личного дела» капитан-лейтенанта. Впечатляет. Восемь боевых орденов, и все за секретными приказами, только Герой России официально.

— И тот посмертно, — заметил Виктор, решив не упоминать о медали «За отвагу» и ордене Мужества, которые ему вручили за участие во второй чеченской кампании (во время срочной службы) еще до того, как он стал «фантомом».

— Вот каких офицеров нужно показывать нашим заграничным друзьям. Элита! В древние времена такие воины были родоначальниками аристократии! — не скрывая возбуждения, заговорил адмирал Добрынин. — Значит, так, капитан-лейтенант, все решено, ты идешь с нами на президентский прием.

— Товарищ контр-адмирал, у меня вроде специфика другая. Быть невидимым и всех видеть. Да и парадной формы для такого мероприятия нет. — Растерянно глядя на Добрынина, Виктор попытался отказаться от приглашения на банкет, но тот был неумолим.

— Как разведчик разведчику скажу: в нашей работе бывают ситуации, когда необходимо «выйти из тени», то ли чтобы врага напугать, то ли союзнику продемонстрировать свою силу. В твоем случае, капитан-лейтенант, второй вариант. А насчет формы… — Адмирал посмотрел начштаба. — Как, Макарыч, подберем парадку Ихтиандру?

— Подберем, — коротко ответил тот, понимающе усмехаясь. — Мы ведь не на боевом задании, но с официальным визитом, так что подберем и орденские планки соорудим, и муляж Звезды Героя. Чтобы камрады видели, что у нас есть бойцы, способные отвернуть бошку любому Рэмбо и иже с ними.

— Значит, самоотвод не подходит, — смирился со своей дальнейшей участью Савченко.

— Не подходит, — с легкой улыбкой подтвердил адмирал.

— Тогда разрешите отбыть на свой корабль для дальнейшего прохождения службы.

— Валяй. Принимай свою команду и ставь им боевую задачу, согласно текущему моменту. А вот завтра с утра сюда, на «Кронштадт», будем подгонять под тебя форму, чтобы был элегантен, как настоящий аристократ.

Диверсант круто развернулся и направился к двери, а за его спиной старшие офицеры продолжили решать внезапно навалившиеся проблемы.

— Так кого на банкет возьмем, Николаич?

— Только командный состав! Остальным хватит и увольнения на берег, а то мне здешний Нельсон пообещал устроить кутеж в лучших морских традициях. Не хватает еще международного скандала. — Контр-адмирал был категоричен…

Прием «утопленника» на «Забияке» оказался контрастным от холодной фразы командира корвета Тутова: