Хоть весь мир против нас

«Судя по тому, что вертухаев загнали вместе с заложниками, процедура удержания боевого корабля будет недолгой», — прикинул Виктор. Чтобы понять, для чего все это было устроено, не нужно было иметь семь пядей во лбу: чтобы к захвату прибавить шпионскую аппаратуру и того, кто ее установил. В сухом остатке (как говорят бухгалтеры) вырисовывалось сверхсекретное ракетное вооружение. Аппетит приходит во время еды, теперь основных параметров «молнии» недостаточно, захотелось поиметь действующую модель».

Выход корвета на рейд, охранники с пулеметами контролируют пленных, остальные заняли боевые посты. Получалось, что в ближайшие часы какой-нибудь «Наутилус» (субмарина оптимальный вариант) возьмет «Забияку» на абордаж. Что произойдет дальше, диверсант даже думать не хотел. Знал наверняка.

В данный момент Виктору предстояло решить, что предпринять дальше. Со своей позиции он без напряга мог сбить из «вула» двоих охранников, но вот третий находился в стороне и, чтобы достать его, следовало сменить позицию, прицелиться и только потом нажать на спуск.

«Оттолкнуть бронированную переборку, три шага вперед с одновременным разворотом корпуса на девяносто градусов. Поймать в прицел голову, выстрелить, — боевой пловец мысленно выстроил технический процесс этого архиважного выстрела. — Вывод — пять-семь секунд чистого времени». Одно мгновение для гражданского лица, и целая вечность для бойца, будь он головорезом-диверсантом, летчиком, подводником или оператором ракетных войск стратегического назначения.

«Слишком долго», — подвел Виктор итог, единственный и неутешительный. Савченко даже подумал: может, сперва разобраться с остальными «корсарами», а заложников оставить на десерт. Но тут же отбросил эту мысль: любая, даже незначительная промашка — и вертолетный ангар окажется усеянным окровавленными трупами.

«Значит, нужно рисковать». — Вывод этот также был не особо утешительным, но, как понимал Виктор, единственно верным.

Широкая рукоятка бесшумного пистолета легла в ладонь диверсанта. Через створ в дверном проеме он видел двух пулеметчиков. Их слегка напряженные позы говорили: стоять уже порядком подустали. Кровь в мышцах застоялась, а значит, и реакция движений пусть незначительно, но будет замедленной. Шанс на удачный исход задуманного не намного, но возрастал.

Виктор поднял пистолет, ловя на мушку крайнего охранника, указательный палец начал совершать «холостой ход», плавно надавливая на спусковой крючок. Как только глаз опытного снайпера зафиксировал цель, раздался щелчок передергиваемого пистолетного затвора, из головы охранника вырвался фонтан из крови и мозга, ноги подкосились, и пулеметчик уже мертвым свалился вниз. Всего этого Савченко не видел, он уже ловил в прицел второго вертухая. Тот даже не успел отреагировать на смерть своего напарника: сухой щелчок выстрела — и охранник преломился пополам, затем, будто спортсмен-ныряльщик, пошел головой вниз.

Теперь оставалось самое сложное — достать третьего. Сильным ударом ноги Виктор отшвырнул в сторону стальную дверцу переборки, бросая вперед тело, одновременно разворачиваясь в направлении площадки, где находился последний пулеметчик. Шаг, другой — диверсант вскинул руку с зажатым пистолетом. Все происходило как в замедленной съемке. Он видел наемника, видел, как тот вскидывает на изготовку пулемет. Все внимание Виктора сейчас было приковано к черному зрачку пулеметного ствола, инстинкт самосохранения сдавливал сердце, холодил мозг только одной мыслью сиюминутного выстрела. Но вбитый в подсознание рефлекс воина двигал его дальше, гнал к финальной черте, до которой должен дойти только один победитель.

Указательные пальцы противников уже давили на спусковые крючки оружия, когда, словно черт из табакерки, над головами застывших моряков вверх взвился силуэт в черном облегающем гидрокостюме. Происходящее казалось сюрреалистичным неправдоподобным фильмом, где чередовалась замедленная и ускоренная съемка.

Подброшенный товарищами боевой пловец, оказавшись лицом к лицу с наемником, левой рукой отбил оружие в сторону, а локоть правой вонзил боевику в подбородок, оглушая того. В следующее мгновение ладони морского диверсанта, обхватив голову охранника, с хрустом свернули шею…

— Акробаты, твою мать! — заорал Виктор, опуская пистолет. В исполнителе «смертельного» номера он узнал Кощея. Подобные цирковые этюды не входили в подготовку боевых пловцов, для экстремальных операций предусмотрены другие нормативы. Но, как говорится, «жить захочешь — не так раскорячишься».

Замешательство среди членов экипажа «Забияки», волей судьбы оказавшихся в заложниках, длилось несколько секунд, потом толпа зашевелилась, как морская гладь под напором налетевшего шквала, закипела в зарождающемся штурме, готовом сокрушить все на своем пути, и расступилась, вдавливая крайних в металл корабельных бортов.

Сквозь экипаж корвета пробилась группа боевых пловцов. Диверсанты напоминали стаю взбесившихся питбулей, разве что из пасти пена не пузырилась.

Но Савченко встретил их ехидной усмешкой.