Хоть весь мир против нас

В следующее мгновение все приборы в кабине вертолета погасли, двигатель жалобно заскулил, сбрасывая обороты. А внизу, словно кто-то невидимый, своим мощным дыханием загасил свечи на именинном торте. Все вокруг поглотила чернота, в которую рухнул вертолет…

Луис Хорхе Мартинес, командующий Военно-морскими силами Республики Ориноко, оказавшись в кромешной темноте, сперва малодушно подумал, что ослеп, но по-настоящему испугаться не успел. Яркая вспышка от упавшего невдалеке от башни КПП вертолета вернула ему зрение.

В сполохах пламени горящих обломков аэродром выглядел безжизненным погостом. Темнота парализовала всех присутствующих.

— Что происходит? — срывая голос, завопил адмирал. Он уже осознал, что его любовницы больше нет в живых, но ни скорби, ни боли утраты не чувствовал: его словно беспощадным цунами накрыла догадка о крушении всех планов, надежд и чаяний. В одно мгновение из блистательного гения он превратился в ничто: предателя, заговорщика, изгоя.

— Господин адмирал, — возле Мартинеса возник комендант. — Аэродром обесточен.

— Почему не включилось дежурное освещение? — Мартинес попытался взять ситуацию под свой контроль.

— Отключился компьютер, отвечающий за запасные системы жизнеобеспечения, — невнятно пробормотал тот, но это было только начало краха. Дальше доклады походили на несущуюся лавину, сметающую все на своем пути.

— Узел связи выведен из строя, — в помещение ворвался ураганом помощник коменданта.

— Как выведен из строя? — Адмирал буквально захлебнулся в приступе накатывающей ярости.

— Вся электроника сгорела в один момент.

— Электроника?! — Командующий флотом бросился к окну. Еще минуту назад все вертолеты ВМФ хищно рычали своими двигателями, готовые по первой команде взлететь и взять курс на Сан-Симон, где его ожидал портфель президента Ориноко. Теперь в кромешной темноте воцарилась кладбищенская тишина.

Адмирал посмотрел в сторону замка, но смог разглядеть лишь смутные остроконечные контуры башни, подсвеченные лунным диском, и ни одного огонька.

— Связи с замком тоже нет. — Это уже был не вопрос, а констатация факта. Теперь Мартинесу все стало ясно. Фейерверк не был случайностью, это был перст судьбы, который хоронил его мечты и чаяния.

— Господин адмирал, — к командующему обратился адъютант лейтенант Химес, протягивая патрону бинокль ночного видения. — «Забияка» возвращается на базу.

Через оптику ПНВ четко просматривался остроконечный силуэт русского корвета. На мачтах корабля поочередно вспыхивали сигнальные огни, «оживали» и другие корабли из отряда гостей. Это был полный крах, когда уже ничего изменить нельзя, оставалось только умереть.

Но смерть не входила в его планы. Урожденный оринокский аристократ привык наслаждаться жизнью во всех ее проявлениях. И если случайно оступился или «вошел не в ту дверь», значит, нужно изменить направление, отступить, в конце концов, банально бежать. Недаром древние говорили: «Живая собака лучше мертвого льва».

«А честь? — Мартинес криво усмехнулся. — Анахронизм, пережиток древности, воспетый романистами. Умереть в окружении жалкой кучки заговорщиков — не велика заслуга».

— Доминик, едем в лагуну, «Альбатрос», надеюсь, взлетит? — Адмирал вспомнил про единственный самолет-амфибию, доставшуюся флоту Ориноко еще от прошлой власти.

— Конечно, взлетит, «Альбатрос» пятидесятого года выпуска, там никакой электроники. Даже гидролокатор на лампах, — бодро ответил адъютант, совсем еще мальчик. Он даже не представлял, что его ждет в ближайшее время… 

Глава 6. Победителей не судят

Экипаж «Забияки» швартовку отработал на отлично. Едва подвешенные к борту кранцы прижались к шершавой стенке бетонного пирса, как на берег вместе с толстыми канатами-концами высыпала швартовочная команда. Несколько секунд, и корабль оказался прочно «привязан» к суше, затем, прожужжав, выкатился металлический трап, по которому сошла группа боевых пловцов во главе со своим командиром. Савченко уже сменил гидрокостюм на привычную униформу диверсанта.

Залитый светом российский отряд кораблей походил на муравейник, который здорово растревожили. По палубам метались матросы, что называется, в полной боевой экипировке (каски, бронежилеты, автоматы). Некоторые бойцы несли, закинув на спину, свернутые в рулон легкие надувные лодки, другие тащили портативные баллоны со сжатым воздухом, третьи — бесшумные электромоторы.

— Все свое ношу с собой, — глядя на боевых пловцов, проговорил каперанг Карнаух. Начальник отряда кораблей стоял на пирсе в окружении офицеров морской пехоты.

— Товарищ капитан первого ранга! — Приблизившись к группе офицеров, Савченко вскинул руку к виску. — Корабль наш, террористы уничтожены, предатель взят живым.

— Молодцы! — Макарыч пожал офицеру руку, похлопал по плечу. — Четко сработали, как швейцарские часы.

— Если бы четко работали, «Забияку» вообще не захватили бы, — угрюмо проворчал диверсант.

— Человеческий фактор всегда доминирует при любой чрезвычайной ситуации, — то ли успокаивая Виктора, то ли поясняя сложившееся положение, произнес командир роты морских пехотинцев.