Хотеть касаться

Она вяло кивнула, медленно подняла руку и перехватила ткань. Рик подскочил с места и бросился к дивану. Схватил ключ, сунул в карман штанов и снова замер. А что делать с рукой? Её же нужно зафиксировать? Господи… Он бегом вылетел из гостиной, мгновенно оказался в кухне и стал по очереди открывать все шкафы. Нашел половник с длинной ручкой, схватил полотенце и вернулся назад. Кира всё так же лежала, но уже тихо. От неё исходили только рваные всхлипы. Рик присел рядом с ней на корточки, кое-как прижал черпак к предплечью и принялся осторожно заматывать полотенцем. Сестра только мужественно сжала зубы. Рука зафиксировалась, Кира зажмурилась и рывком втянула носом воздух.

Вот так.

– Давай попробуем сесть? – Рик осторожно подхватил её под здоровую руку и приподнял, чтобы посадить. Кира послушалась. Сделала усилие, развернулась и села на полу. – Вот так. Теперь встаём. Сможешь? – он перехватил её за талию. – Я тебя держу, если что падай на меня.

Она согнула сломанную руку и прижала к себе, закусив губу.

– Хорошо.

Рик потянул её вверх, Кира оттолкнулась ногами от пола. Она тут же пошатнулась и упала ему на грудь. Ладно. Хотя бы идти она сама. Вроде бы всё не так ужасно, как показалось сначала. Но рука…

– Давай, идём, – он шагнул в сторону двери, и сестра послушно сделала шаг синхронно с ним.

Но полностью так и не выпрямилась: видимо, слабость в теле всё-таки дала о себе знать. А всё начиналось, как быстрый ремонт. Отделочник со стажем должен был знать, что быстрых ремонтов не бывает. И ведь Кира просила его убрать плитку, поставить компактнее. Просила? Ну и кто здесь идиот? Чувство вины сдавило грудь. Рик сдвинул брови и прикусил щеку изнутри. Сильнее прижал к себе сестру и практически донёс её до выхода из квартиры. Может, вообще взять ее на руки?

– Моя сумочка, – Кира подняла голову. – Там документы.

Точно. Документы.

– Понял, – Рик потянулся и подхватил с вешалки маленькую женскую сумку.

Одним взмахом забросил себе на плечо и вывел Киру из квартиры.

Кровь практически остановилась и только немного сочилась из раны. Кира убрала зажим и вцепилась пальцами в перила. Они медленно спустились со второго этажа, затем с крыльца. Вечерний октябрьский воздух мгновенно опутал голые руки и забрался под разорванную футболку. Про куртки никто их них двоих не подумал. Рик помог раненой устроиться на заднем сиденье машины, расправил плечи и вздрогнул от порыва ветра.

– Голова выглядит ужасно? – Кира откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

Всё еще стоя возле открытой двери, Рик покосился на её висок. Что на это ответить?

– Зашьют, и будешь как новенькая.

– Я буду уродиной… – выдохнула она и плотно сжала губы.

Явно чтобы не заплакать. Чёрт.

– Перестань, – Рик почти уже закрыл дверь. – Под волосами не будет видно.

И дверь хлопнула.

Он обежал капот, запрыгнул на водительское место и завёл двигатель. Не слишком осторожно вывел машину на дорогу и дал по газам. А ведь всего минут десять назад собирался ехать в другое место… Господи, что за фигня! К горлу подступил горький ком. Нужно будет предупредить Америку, что их встреча опять откладывается. В очередной долбаный раз. Это какой-то заколдованный круг, но сейчас не время об этом сожалеть. Есть проблема куда серьезнее.

Рик покосился в зеркало заднего вида: Кира сидела, молча прижимая к себе шину, а по щеке катилась огромная слеза. Он сжал зубы и уставился на дорогу. Пальцы сильнее вцепились в руль. Успокаивать плачущих сестёр его никто не научил. Она всегда была старше, умнее, сильнее и активнее. Её в принципе никогда не нужно было успокаивать.

Возможно, если бы пришлось хоть раз, он сейчас не чувствовал бы себя таким беспомощным.

И Америке он так и не позвонил…

Светлые стены, идеально чистый пол, потолок с белыми лампами. Шум, звонки телефона где-то вдалеке.

Рик оперся локтями о колени и свесил голову. Волосы завесили лицо, пощекотали лоб, но он их не отбросил. Ноги уже минут двадцать выбивали пятками дробь. Он не пытался как-то сдержать рефлекс. Бесполезно. Киру увезли за закрытые двери, а он остался здесь, в коридоре, в рваной футболке и штанах, испачканных кровью. Наедине со своими мыслями.

Наедине со своим самобичеванием, если быть точнее.

Потому что именно когда Кира оказалась в безопасности, нервная пружина внутри немного разжалась и позволила подумать о чём-то другом. Стоя в одиночестве посреди коридора, Рик хлопнул себя по бёдрам, нащупывая в карманах телефон, но рука не наткнулась ни на что, только на связку ключей. Брови сошлись к переносице. Он сунул руки в карманы, пошарил в них, но бесполезно. Пусто. В висках закололо, и только тогда в мозгу проступило понимание: это домашние штаны. Напяленные после душа, примерно тогда же, когда он собирался написать Америке, а потом… потом начался конец света.