Хотеть касаться

Он оттолкнулся от коленей, откинулся на спинку стула и запрокинул голову. Закрыл отяжелевшие веки. Из груди вырвался глубокий вздох. Это же надо было такому случиться! Просто какой-то идиотский, тупой прикол, который отказывается укладываться в голове. Всё шло хорошо. Лучше некуда. И в один момент Рик подвёл двух важных женщин.

Только сейчас полный смысл произошедшего начал доходить до мозга, и реальность пугала.

Если бы Кира упала чуть менее удачно, одним переломом и раной не обошлось бы. Если бы она приложилась головой чуточку сильнее… По спине в который раз за это время пробежал холодок. Рик поёжился и зажал пальцами переносицу. Лучше не думать о том, что могло случиться. Не случилось же. Рука срастется, голову зашьют, и всё будет хорошо. Правда это не отменяет того, что прямо сейчас Кире приходится пройти через испытание, и виноват в этом он, Рик. А сам Рик должен быть в другом месте с другой женщиной, но не простит себя, если бросит Киру одну.

Он ведь мог убрать эти коробки. Мог быть спокойнее, проявить немного эмпатии, побыть нормальным братом. Но нет, не вышло…

Над ухом раздалось тихое покашливание.

Рик распахнул глаза. Взгляд наткнулся на седого мужчину в белом халате и с папкой в руках. Как-то неслышно он подошел.

– Прошу прощения, – мужчина заглянул в папку. – Вы родственник миссис Киры Томпсон?

Наконец-то.

– Да, – Рик выпрямился и резко встал с жесткого стула.

Острый взгляд врача прошёл по нему сверху вниз. Задержался на разодранном подоле футболки, потом на пятнах крови. Вернулся обратно к глазам.

– Вы муж? – голос посуровел.

Дерьмо. Ситуация, наверное, выглядит как семейный абьюз. Рик скрестил руки на груди.

– Брат. Эрик Тейт, – он нахмурился. Достаточно внушительно? – Она споткнулась у меня дома, там сейчас ремонт и повсюду коробки с плиткой. К ней уже можно?

Взгляд напротив не потерял остроту, но врач, кажется, расслабился: лицо просветлело, плечи опустились.

– Мы зафиксировали руку, зашили висок и сделали МРТ, – он снова уставился в папку. – Она очень хочет видеть мужа.

Как интересно.

– Мужа? Вы не путаете?

– Ведь Колин – это муж?

Рик взъерошил волосы на затылке.

– Как бы да. Но они вроде собрались разводиться…

– Она хочет его видеть, – врач скептически выгнул одну бровь. – Пока зашивали, всё время повторяла, что он теперь её окончательно разлюбит. Глупости, конечно. Шва не будет видно в волосах… – он захлопнул папку и прижал к себе. – В общем, позвоните мужу, сообщите. Мы оставим её до утра под наблюдением, чтобы исключить последствия от удара.

И кивнув на прощание, решительно отошел и двинулся по коридору.

Рик остался стоять на месте, всё еще потирая затылок. Вот, значит, как. Муж. Колин. Как быстро сменился вектор – хватило одного удара по голове. Либо это как раз от удара у неё и пошатнулась психика. Кому-то позвонить точно надо, и точно не родителям. Матери не нужен лишний повод для переживаний, да ещё на ночь глядя. Значит, пусть будет Колин.

Рик сильно зажмурился, зажимая веки пальцами. Сложно придумать более дерьмовый вечер. Наверное, даже невозможно. Застрять в больнице с покалеченной Кирой, без мобильника, в рваной майке и окровавленных штанах. Даже без верхней одежды. Мечта? О да, мечта.

Но в момент паники мозг выключил абсолютно всё, и вышло что вышло.

Придётся узнавать номер Колина у Киры и, если она его помнит, просить телефон у незнакомых людей, а потом долго объяснять, что произошло. Вроде бы ситуация не безвыходная, но какая же идиотская!

Сердце болезненно сжалось.

Америка его не простит.

* * *

Америка: «Я видела, что ты набирал сообщение. Давай, договаривай».

Америка: «Лааадно, можешь не говорить. Но учти, я скоро перейду на что-то повеселее лимонада».

Америка: «Эй…»

Америка: «Ты выехал? Отец невесты уже встал, чтобы говорить речь. Он едва на ногах держится».

Америка: «Речь была бомбическая. Никогда мне не нравился этот мужик, а сегодня он превзошел сам себя».

Америка: «Ты там где?»

Америка: «Рик?»

Америка: «?»

Отец невесты в полном неадеквате спал на диване за шторкой. Он ушел туда сразу после того, как разрезали торт. Видимо, танец дочери и родителя отменяется, но всем уже на это плевать после цирка, который старый дурак устроил во время речи. Возможно, у него была заготовлена хорошая речь. Но в итоге он наговорил тонну дерьма и обидел несколько человек. Так что теперь ему только за шторкой и лежать.

Танец молодоженов и свиты подошел к концу, и пёстрая толпа хлынула на танцпол. Вечер плавно перетек из застолья в дискотеку с тортом наперевес. У кого-то в руках еще даже помещались бокалы или шпажки с десертами.

Кажется, все только и ждали этих танцев.