Хотеть не вредно!

— Я считал, что если бы Марина не бросала его постоянно и не уезжала в Париж, то Володя дольше бы протянул. Она его бросила на произвол судьбы. Боролась, боролась за него, но переехать к нему не захотела. Париж свой боялась оставить: карьера, деньги… Жена должна быть рядом, всегда, особенно, когда трудно.

Я согласна с ним во всем. Сама так думала, но не бралась судить чужие отношения. Внутри семьи всегда есть много тайн и всяких тонкостей, которые посторонним не понять. Вот, например, для меня абсолютно непостижимо: как он сам, Швецов, уживается с этой маленькой змеей?

— Мы, мужики, как дети, — продолжал Алексей Васильевич, — За нами глаз да глаз нужен. Без женской заботы пропадаем.

— И к чему это предисловие? — подозрительно спрашиваю я.

Швецов глубоко вздохнул и продолжил:

— Не уезжай, не оставляй Бориса одного. Придумай что-нибудь, но останься с ним. Если, конечно, не хочешь, чтобы он уехал назад.

— Не хочу. Но я не могу разорваться на части: у меня там дети!

— Привози их сюда.

— Они не поедут. Они учатся, там у них друзья, вся жизнь.

Швецов неумолим и бьет по самому больному:

— Не поедут, значит, обойдутся без тебя. Придумай что-нибудь.

Я нападаю:

— Даже если бы и поехали, где здесь им жить?

— Это временно. Дом будет, за это я тебе головой ручаюсь.

Я страдаю:

— Почему же Борису не перебраться к нам?

Швецов еще издевается:

— А там у вас есть где жить?

Я сникла:

— У нас чужая квартира: снимаем. Тесно, конечно, но у меня в комнате можно было бы…

— Борис не поедет в Москву, я его знаю. И не требуй — это не для него. А здесь уже все есть: работа, бизнес, дом. Хорошая машина будет со временем. До Москвы рукой подать, а с машиной вообще нет проблем.

— Вот видишь, он не хочет в Москву, а я не могу здесь… — сникла я совсем.

— Он уже принес свою жертву, — глядя мне в глаза, проговорил Швецов. — Теперь твоя очередь. Он сделал шаг навстречу, сделай и ты. Если, конечно, не хочешь его потерять. За такую любовь нужно платить. Да и Борька, кажется, этого стоит.

На его лице опять появилась та мечтательная, нежная улыбка, с какой он говорил: "Зилов — это…" Танец закончился, на нас смотрели: Света довольно злобно, Зилов — с подозрением, прищурив глаза. А Валя с Васей куда-то незаметно исчезли. Провожая меня на место, Швецов еще шепнул:

— Без тебя он пропадет. Я уже видел, как это. Елки-палки, такая любовь!

В полном смятении я сажусь снова за стол и наливаю себе стопку водки. Зилов внимательно смотрит на меня. Света снова вызвала Швецова в сени, и там они бурно выясняли отношения, судя по доносившимся звукам.

— Что он тебе наговорил? — спросил тревожно Борис.

Я не знала, что ответить и неопределенно пожала плечом. Мы помолчали. Тут в комнату вернулись возбужденные супруги и чинно сели за стол, не глядя друг на друга.

— Боря, ты еще не пел! — пришла мне в голову прекрасная идея. Откуда-то донеслись хмельные голоса Васи и Вали:

— Просим, просим!

Оказывается, они прятались в укромном уголке на кухне.

Зилов потянулся за гитарой, стал бренчать, настраивая ее. Заблудшая пара вернулась к столу и продолжила возлияния. В комнате было накурено и жарко, я приоткрыла окно. Там стояла звездная, хрустальная ночь. Вообще-то еще не так уж и поздно, но здесь тихо и сонно кругом, как в деревне, поэтому кажется, что уже глубокая ночь. Зазвучали первые аккорды, я оторвалась от окна и села напротив Бориса. Он начал петь, а у меня мурашки поползли по коже от его взгляда и слов песни, зазвучавшей необыкновенно нежно в его устах:

Очарована, околдована,

С ветром в поле когда-то повенчана,

Вся ты, словно в оковы закована,

Драгоценная ты моя женщина…

Мне всегда казалось, что я "с ветром повенчана", таким был мой неудавшийся брак. Смешное сочетание, масло масляное — неудавшийся брак. Песня взволновала меня до дрожи, до юношеского трепета. Как это у него получается? Специально, что ли, подбирает такие песни? Только бы не разреветься, как сентиментальная старая дура. Я оглядела лица присутствующих. Света сидела с каменным лицом, Швецов тихо задумался, а Валю, кажется, проняло. Она шмыгала носом и вздыхала, как больной сенбернар. Вася прочувствованно кивал головой и прихлебывал пиво.

Боря пел еще и еще. Я смотрела на него и думала. Швецов прав, нужна ответная жертва. Мне всегда что-нибудь мешало любить. Я опутана обязательствами, долгом перед всеми и вся, детьми и их проблемами. Подозреваю, что иногда я пряталась за всем этим, чтобы не принимать решения. Я не готова была на жертву. Потому, наверное, и живу одна. Возможно, это меня спасало от ложных шагов. Но теперь… Надо искать выход, искать…Завтра в любом случае придется уехать. Как объяснить Борису мои трудности? Как удержать его от отчаянных поступков? Что я могу ему обещать? Уехать просто так я не имею права.

— Давайте еще выпьем, — предложил разгоряченный Борис.

Идея понравилась всем, только Света вскочила и выбежала. Видимо, опять в сени. Швецов поплелся следом за ней. Очередной раунд в сенях завершился тем, что в комнату вернулся Швецов и рассеянно пробормотал:

— Вы извините, ребята, мы поедем. Света устала, хочет домой.