Хотят ли русские войны?

18 июня полк получил приказ «убрать в леса и тщательно замаскировать всю матчасть артиллерии и средства тяги». Но сам палаточный городок для личного состава – столовые, штабные палатки лагеря и пр. – остались на открытом месте.

19 июня в полк для проверки данного приказа прибыл зам. командующего округа (не совсем понятно, какой службы) и устроил разнос! За посыпанную песочком площадку «артиллерийского парка» в открытом поле, которая должна была быть спрятана в лесу.

А за неделю до нападения (примерно 15 июня) личному составу выдали смертные медальоны, противогазы из оружейки, ограничили отпуска и увольнения. И это делается именно при приведении частей в повышенную боевую готовность.

И действительно, 14–15 июня в штаб ПрибОВО поступила директива НКО и ГШ от 12 июня о повышении боевой готовности: «Для повышения боевой готовности войск округа… все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице, в лагеря, предусмотренные для них планом прикрытия… (согласно прилагаемой карте)». (Текст не дословный, т. к. для ПрибОВО данной директивы пока не опубликовано.) А 19 июня поступил приказ наркомата обороны «Л/г 0042 19 июня 1941 года… О маскировке аэродромов, воинских частей и важных военных объектов округов» (20 июня был ещё отдельный приказ для авиации округов № 0043).

Возможно, с датами ошибся отец Осокина. Он пишет, что маскировку начали проводить 18 июня, но это скорее могло быть 19 числа (проверять выполнение приказа по маскировке генерал из округа мог и 19 июня). Но это не так важно… Интересно другое. Приказ о маскировке техники давал такие указания: «Округам, входящим в угрожаемую зону, провести… мероприятия по маскировке: складов, мастерских, парков и к 15.7.41 обеспечить их полную ненаблюдаемость с воздуха». Однако никто в Прибалтике не стал дожидаться 15 июля!

20 июня пришло распоряжение получить на складах в Каунасе (за 40 км) боеприпасы, но подвоз провести также тракторами-тягачами, по одному от каждой батареи. Но дело в том, что тракторы в артполку тяжёлых орудий используются для транспортировки самих орудий. Для подвоза же снарядов (выстрелов) к орудиям используются автомобили. Либо в полку не было или не хватало машин, либо команду на использование тракторов дали умышленно – часть гаубиц остались без тяги и снаряды подвезти не успеют наверняка! А может, послали тракторы по дурости, «чтоб больше привезти». Машины со снарядами вернулись в учебный центр (лагеря) 22 июня, а тракторы с прицепами «затерялись» на дорогах войны. Но самое интересное, что в ПрибОВО в эти же дни командующий округом Ф. И. Кузнецов слал приказы, запрещающие получать артбоеприпасы, или давал команды сдать боеприпасы на склады…

21 июня, в субботу, командиры дивизионов дают команду (однозначно по приказу комполка, а не по «собственной инициативе») привести имеющиеся в наличии снаряды (выстрелы) к орудиям в «боевую готовность», раздать в понедельник, 23-го, противогазы личному составу. Были запрещены выезды из лагеря к семьям, в город Каунас. По Осокину, «привести снаряды в боевую готовность» – это значит погрузить их в тракторные прицепы и отправить (не спеша) в Каунас, для дальнейшей отправки их в эшелонах в Германию, к Ла-Маншу. Жаль, отца у Осокина нет в живых, объяснил бы сыну, что значит «привести в боевую готовность снаряды», по чьей команде или инициативе это делается в армии, зачем и для чего.