Хоттабыч под прикрытием

Я даже не спросила, куда идем. Честно, просто не сообразила. И не соображала до тех пор, пока меня не подсадили…

Да чтоб ему! Педагог, мать его! Макаренко! А то я сама не знаю, что нужно сесть за руль, сразу, немедленно, если… если я хочу еще хоть раз за него сесть. Но…

— Не сейчас, — попросила я. Облизнула губы, больше всего боясь, что снова разревусь, злясь на себя, на того сволочного оленя, чтоб его на колбасу пустили, на весь мир! Перед глазами опять замаячила та сосна…

— Сейчас. Надо, ангел мой. Давай, ты сможешь. Я буду рядом.

— Не хочу. Пожалуйста, пото…

Мой протест снова оборвали поцелуем, и я как-то внезапно поняла, что Аравийский по-прежнему без рубашки, с голым торсом. А я… я снова его хочу. До дрожи. До тумана перед глазами. Хочу ощутить его в себе, и двигаться, двигаться с ним в едином ритме, забыв обо всем на свете.

— Я не заставляю. Просто это надо сделать. Ну же, я рядом. Я с тобой. Просто… иди ко мне на руки, хорошо?

Вот с этим я согласилась. Легко! На ручки к Аравийскому — сколько угодно!

А этот… этот… шпион Гадюкин! Вместе со мной влез в «Хаммер», умостил у себя на коленях, не обращая внимания на тесноту, и завел машину.

— Аравийский. Не смей.

Получилось не слишком-то убедительно. Наверное, потому что то твердое, что ощущалось ягодицами, было совсем не рычагом передач. И меня вело. О, как меня вело.

— Приподнимись… — велели мне на ушко.

Я машинально послушалась, и… этот… я повторяюсь, да? Короче, он стянул с меня джинсы вместе с трусами. Немного. Ровно настолько, чтобы… Ну… Не знаю, как я там не сгорела от стыда. И возбуждения, само собой. Потому что вот так, за рулем «Хаммера»… а ведь он еще и тронулся с места… Конечно, все это было статично, прыгать там было просто негде, да и я бы не смогла. Что там прыгать, я пошевелиться не могла. Однако одного только рычания и вибрации мотора под нами было достаточно.

Нам обоим достаточно.

Вот же!..

— Аравийский, ты извращенец, — было первым, что я сказала, когда вообще смогла говорить. — А если бы… Это же опасно! Ты сумасшедший!

Этот — только засмеялся, обнял меня крепче и тоном дьявола-искусителя шепнул:

— Но тебе же понравилось.

Кажется, я покраснела. Хотя куда сильнее-то!

— Маньяк, — пробормотала я. — Пусти меня.

— Ладно. Мое место сегодня — штурманское, — заявил этот мерзавец, выскользнул из… из-под меня и спрыгнул на землю.

Я забыла даже возмутиться. Так возмутительно красив он был. Даже не то чтобы красив, а… офигенен. Неприлично, совершенно нецензурно офигенен.

Лось арабский.

— Штаны-то застегни, герой-любовник!

Я гордо отвернулась. Потому что еще не хватало смотреть этот стриптиз наоборот! Я же тогда… черт. Черт! Ну уж нет! Я не буду растекаться сладкой лужицей по сиденью только потому что Аравийский — чертова мечта, а не мужчина. Мой фасон, мой размер…

Черт. О размере тоже думать не буду.

Не буду, я сказала.

И вообще. Где тут ключи зажигания? Я — хоть и блондинка, но не трусиха. И Красавчика я бояться не собираюсь. Он слишком прекрасен. И слишком эротичен.

У-у-у! Аравийский! Твою гармошку!

— Ну что, обратно в город? — невозмутимо спросил этот мерзавец, развалившись на втором сиденье, и солнечно улыбнулся.

— Ну уж нет. Мне дали Красавчика на весь вечер. Буду на нем кататься!

Хм. Кажется, это прозвучало как-то так… судя по блеску глаз Аравийского, показалось не только мне.

— Весь вечер кататься… хм… мне нравится, как это звучит.

Ну вот! Вот с такими хищно-мурлыкающими интонациями ему только продавать авто невинным девушкам, жертвам демонического обаяния.

— Весь вечер, — твердо сказала я, так же твердо решив не обращать внимания на подначки. Вот вернемся домой — я ему припомню, ох, я ему припомню!

— Ладно. Там был указатель на заправку и забегаловку. Поехали?

И мы поехали. Я — с Аравийским на штурманском месте, Нюська — в компании Арсена и второго, не знаю, как его там. Километров десять до заправки и большой надписи «Шашлык». И надо отдать должное этому… Аравийскому, короче. Ни единой подколки, ни одного косого взгляда, когда я поначалу ползла со скоростью хромой улитки. И руки у меня дрожали вместе с коленками. Особенно когда я посмотрела на ту самую сосну, в которую мы едва не влетели. Или не ту самую, честно, мне было без разницы. Но почему-то сдаться сейчас, опустить руки и уступить Аравийскому руль я не могла. Знала, что он не станет смеяться или меня жалеть, вообще обойдется без комментариев, даже наверняка как-то смягчит для меня этот провал. Но…

Может быть, именно поэтому. Я чувствовала его уверенность — во мне, в том, что я справлюсь. И заражалась ею. Ну и еще мне было слишком хорошо после двух оргазмов, чтобы бояться. Эндорфины сделали свое черное дело. Да и адреналина в организме уже не осталось, весь вышел.

Так что эти десять километров мы преодолели всего-то за десять минут, и последние пять уже шли со вполне приличной скоростью. Правда, с водительского сиденья меня снова снимали на ручки… но скорее потому что иногда побыть слабой нежной женщиной просто приятно. И на ручках он меня носит вполне достойно. Одобряю.

Лоуренс