Хоук и Узник Азкабана

Блэк медлил до последнего, наблюдая за мирно спящим крестником. Теперь, только теперь он в полной мере осознавал, что это не тот годовалый ребенок, который радостно бросался ему на шею и которого он катал на спине. Наоборот, почти взрослый, умный и более ответственный парень, чем суждено стать самому Сириусу хоть когда-нибудь. И зачем в таком случае ему такой безответственный крестный? Что он мог дать? Рассказать о розыгрышах, на которые уходила львиная доля его времени в Хогвартсе? Шутках, за которые сейчас ему становилось стыдно? Особенно за одну конкретную, ведь он едва не подставил Лунатика…. Воспоминание о последнем лучшем друге больно царапнуло сердце. Будто иглой. Интересно, тот тоже поверил в его вину?

Сириус не винил Ремуса за то, что тот не давал о себе знать. В конце концов, у него хватало своих дел, а наличие одной маленькой пушистой проблемы ощутимо осложняло жизнь. Но узнать, о чем думает четвертый, самый тихий и рассудительный из их квартета хотелось до боли. Про себя Блэк хмыкнул. Почему-то все его решения опять принимаются отталкиваясь от "хочу". Если уж что-то менять, то чем не причина начать именно с этого? Ему нужен план. И надежное убежище.

Блэк знал такое убежище. Место, где его никто не найдет. Ну и что, что ему самому противно туда возвращаться? Кто б его, беглого заключенного, спрашивал? Сейчас не время привередничать, а ведя скитальческий образ жизни, он ничего не добьется. Из комнаты большой черный пес уходил бесшумно, тихо ступая мягкими лапами. Миновал кухню, и через лаз в задней двери, вышел наружу. Лаз сделал ему крестник в первые несколько дней их совместного проживания, чтобы у него была возможность отлучаться по нужде.

На приличном расстоянии от дома, он отменил трансформацию и не выдержал: оглянулся. Этот дом теперь отличался для Сириуса от всех остальных. Вот колыхаются шторы в гостиной от ленивого ветерка, при свете серпа луны блестит графин в кухне, наполненный водой. Блэк выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

— Спокойной ночи, Сохатик. Ты в безопасности, даю тебе слово. — сказал Сириус в тишину. На горле ощущался уже почти привычный кожаный ошейник. Тряхнув головой, Блэк снова обернулся большой, черной собакой, и больше не оглядываясь, побежал вперед. Магия безошибочно вела его в сторону Лондона. Безо всякой радости, но Сириус наконец-то возвращался домой.

* * *

Драко Малфой сегодня пребывал в приподнятом настроении. Уехали его репетиторы, и оставалось каких-то несколько дней до отбытия в Париж, а затем в Лион во французскую резиденцию его семьи. Справедливости ради, Франция ему всегда нравилась больше Британии, но у отца именно здесь было положение в обществе. А в будущем…. В будущем никто не запретит ему перенести родовое гнездо в тот же Париж и появляться в Англии исключительно по делу. В конце концов, зря что ли у него было оформлено двойное гражданство? Он и французский знает на неплохом уровне, дело только в практике.

Спустившись в столовую, Малфой позволил себе ещё некоторое время предаваться мечтам, а потом наткнулся взглядом на сосредоточенно читающую Нарциссу Малфой. Этим летом она выглядела по-настоящему воодушевленной, особенно когда получала письма с одним очень знакомым Малфою вороном. В любой другой ситуации у него бы закономерно проснулось чувство ревности, но сейчас…. После ужасов прошлого года, откровенно нервного и напряженного, он на многое стал смотреть иначе. В том числе и на Гарри Поттера.

— Доброе утро, мам.

— Доброе утро, милый — отвлеклась от чтения Нарцисса и мягко улыбнулась, опустив тяжелые шторы. В комнате стало немного темнее, но от этого не исчезло чувство комфорта. — Все хорошо?

— Конечно, а где папа? — как только Малфой опустился на свое место, перед ним тут же появился накрытый поднос. Старый домовик принадлежал ещё дедушке, но исправно нес свою службу.

— Отправился по делам в департамент магического сотрудничества — мама на секунду нахмурилась и неодобрительно поджала губы. — Не представляю, чего он хочет добиться от Крауча. Этого человека крайне сложно переубедить, если он что-то вбил себе в голову.

Мысленно Драко поежился. О Барти Крауче-старшем он был наслышан. Как и любой чистокровный, кто интересуется политикой и её игроками. Нынешний глава департамента магического сотрудничества был в шаге от кресла министра, но пустил собственную карьеру под откос, отправив единственного сына в Азкабан. И он очень не любил напоминания о своем провале. А Люциус Малфой был в их числе: тот, кого ему не удалось посадить. Отцу сейчас можно было только посочувствовать, но с другой стороны он бы не стал без веской причины тратить свое время на этого неприятного человека. Так в чем дело? Малфой решил дать волю любопытству и всё-таки спросил:

— Что-то затевается?

— Спросишь у отца, когда вернется. Возможно, тебе ответят. — безмятежно откликнулась Нарцисса, улыбнувшись, когда сын возмущенно фыркнул. — Ты готов к каникулам?