Хоук и Узник Азкабана

Его стол находился на самой светлой стороне помещения, украшенный небольшим зачарованным чайником, чашкой и одной единственной папкой в самом центре. Рядом лежала шариковая ручка, а на стуле висел теплый клетчатый плед. Она знала, что в верхнем ящике стола у него лежит плотно закрытая упаковка с сахаром, коробка с черным чаем и стратегический запас сладостей — главному мозговому центру группы лучше думалось, пока он что-то жевал. Чайник сейчас был пустой, а глубокая чашка идеально чистой. Свет причудливо отразился от белого фарфора и пошел по столу бликами. Стол как нельзя лучше подходил своему хозяину, всегда безукоризненному по манерам и поведению, застегнутому на все пуговицы Магнусу Нотту. Когда-то на старших курсах она даже была в него влюблена, но быстро подавила это чувство. Ради себя же самой в первую очередь. Они были слишком не равны по статусу и социальному положению, в Хогвартсе быстро учишься понимать такие вещи. Сейчас она ни о чем не жалела, зная, что в её жизни не было и не будет человека надежнее Нотта. Да и Флинт с Вудом…. Определенно, эти трое играют роль монументальных столпов, на которых держится её мир. Джефферсон был своеобразной крышей, а сын — фундаментом.

Голдштейн про себя сдержанно усмехнулась приведенной аналогии и покачала головой. Подойдя к окну, она открыла форточку, впуская в душный кабинет холодный утренний воздух. В процессе она чуть не перевернула складную доску, на которой обычно Нотт вывешивал фотографии, что-то писал или подводил итоги своим размышлениям. Да и остальным, постоянно видя основные улики дела перед глазами, думалось легче. Вовремя поймав доску магией, женщина вздохнула. Честное слово, хоть один понедельник может начаться не с неприятностей, ради разнообразия?

— Привет — влетел в кабинет Флинт, уже держа под мышкой какую-то толстую папку. — Ещё никто не пришел? У нас куча работы.

— Я вижу…. - приподняла брови Голдштейн. — Что-то оригинальное?

— Да не так чтобы — на ощупь отделив часть папок и передавая ей, рассеянно отозвался Флинт. — Предполагаемое серийное убийство. Две жертвы, интервал между жертвами в три недели. Место происшествия: один из студенческих городков на соседнем побережье. Аврорское отделение быстро поняли, что не справляются, и отправили запрос нам. Они опасаются увеличения количества жертв. Сейчас каникулы, лучшее время для серийного убийцы, чтобы раскинуть сети.

— В смысле? — от изумления Джессика села на собственный стол. — Кто-то серьезно рискнул убить студента на охраняемой территории? Я хочу сказать, там же заклинания и защитный контур не слабее того, что в Хогвартсе.

— Тоже мне, пример качественного уровня безопасности…. - не удержался от сарказма Флинт, но быстро перевел тему, пока разговор не перерос в бесполезный спор. — Так или иначе, сейчас мы знаем, что их убили без помощи магии. Привязали к кровати, изнасиловали и задушили с помощью их шарфов. Ни следов, ни отпечатков. Последнее тело нашли в шкафу в номере отеля вчера вечером, когда администрация получила запрос, что номер освободился.

— Хм…. Субъекту важно, чтобы его заметили. Иначе зачем уведомлять администрацию. — нахмурилась Голдштейн, Флинт хмыкнул.

— Это не самое странное.

— А что ещё?

— Все жертвы — мужчины. — констатировал Дюрам, помечая свою долю папок необходимым цветом и магией уже развешивая фотографии с мест преступления. Голдштейн про себя вздохнула и углубилась в копию отчета колдомедиков, который держала в руках. Видимо, понедельник просто не может начаться не с неприятностей.

* * *

Сириус вот уже несколько дней делал то, чего себе не мог позволить со школьных лет — наслаждался жизнью. И ситуацию не портило то, что ему по воле случая приходилось оставаться собакой. Крестник оказался ответственным парнем с размеренным темпом жизни. Он много писал, читал книги, активно переписывался с банком и никогда не задерживался допоздна, если выходил из дома. А иногда и вовсе не выходил, кроме как "выгуливая" крестного. Предпочитая духоте книги, письма и крепкий черный чай. Он был спокойным. Таким, какими никогда не были они с Джеймсом, если подумать.

В первый день крестник привел его домой, вымыл собачью шерсть под душем, приготовил пасту и свалился в сон перед работающим телевизором прямо на диване в гостиной. На отказ Сириуса от "собачьей" еды он только повел бровью, но не прокомментировал.

Периодически Сириус замечал, что мальчик пьет какое-то зелье. Это его обеспокоило, неужели крестник болел? Но он не выглядел так, будто что-то не в порядке! Рядом с зельем не было ни пергамента с рекомендациями, ни этикетки на флаконе, так что выяснить что-либо ещё ему не удалось. Он не был настолько сведущ в зельях, чтобы по цвету или запаху определить состав. Впрочем, запах казался смутно знакомым.