Хождение по катынским мифам

В этом случае он был прав.

Оккупация Праги была, правда, поворотным пунктом только для политики Запада. В апологиях умиротворителей, равно как и в попытках немецких пособников режима оправдаться, появляется вновь и вновь тезис о том, что Гитлер сам, войдя в Прагу, совершил поворот.

Объясняли так, что в этот момент он де встал на неправедный путь и радикально расширил задачи ревизии, которые до того были приемлемыми. С этого момента его целью было не право на самоопределение, а слава великого завоевателя, который ещё покажет себя в недалеком будущем.

Но теперь мы знаем, сколь превратно такие оценки отражают мотивы, намерения и их суть — все принципиальные решения он принял уже задолго до того. Им уже ковался огненный меч будущей горячей войны.

Прага была лишь тактическим этапом, и Влтава, конечно же, не была его Рубиконом…

Многие наблюдатели считают, что начиная с весны 1939 года появилась болезненно-маниакальная неспособность Гитлера тормозить собственную динамику. Безошибочное чувство психологического темпа, которое он показывал несколько лет назад в ходе завоевания власти, начало теперь покидать его, уступая место неврастеническому порыву к действию. Гений фюрера, как утверждала нацистская пропаганда, заключается в умении терпеливо ждать. К своему несчастью и беде немецкого народа и народов других стран он больше не хотел ждать — зверь приготовился к прыжку. Он был весь напряжение…

***

Уже спустя неделю после вступления в Прагу фюрер отправился в Свинемюнде на борту тяжелого крейсера-броненосца «Дойчланд». Военный корабль взял курс на Мемель. Это был небольшой портовый городок у северной границы Восточной Пруссии. Он подвергся аннексии в 1919 году Литвой.

Теперь руководитель Третьего рейха почти в ультимативной форме потребовал незамедлительного его возврата.

Гитлер, мучимый морской болезнью и отсюда плохим настроением из-за тошноты и рвоты, двумя нетерпеливыми радиограммами с корабля запрашивал, может ли он подойти к городу мирно или же придётся прокладывать путь пушками больших калибров с морской плавучей крепости, каким являлся броненосец «Дойчланд». Из-за плохого самочувствия бледный, покрытый испаринами липкого пота фюрер еле стоял на ногах. Но ответ обрадовал его.

Он вышел с роскошной каюты-кабинета на палубу только тогда, когда волнение моря успокоилось. Вдохнув свежего морского воздуха и избавившись от надоедливой тошноты, он почувствовал себя победителем.

23 марта 1939 года Литва согласилась отдать город, и Гитлер в тот же день под ликование толпы въехал в Мемель…

Сегодня жители этого города и самой страны не называют этот шаг захватническим, оккупантами окрестили своих освободителей с Востока…

***

А 21 марта министр иностранных дел фашистской Германии фон Риббентроп пригласил к себе польского посла в Берлине Юзефа Липского и предложил ему провести срочные переговоры по широкому кругу важных вопросов — урегулирования германо-польских интересов.

В то же время не без особой настойчивости он вернулся к различным требованиям, которые уже неоднократно предъявлялись. Прежде всего он предложил вернуть вольный город Данциг и проложить экстерриториальную линию сообщения через польский коридор. Министр также пытался привлечь Польшу к активному участию в Антикоминтерновском пакте.

Вообще линия Риббентропа при проведении всех этих переговоров была нацелена на укрепление взаимных связей с явно выраженной антисоветской тенденцией. Он, как главарь бандитов, своему меньшему подельнику довольно откровенно обещал солидную долю добычи и всяких вознаграждений за укрепление сотрудничества в случае овладения Украиной. Польское руководство такая подачка в недалекой перспективе вполне устраивала.

Данциг был немецким городом, его отделение от Германии явилось уступкой в Версале потребностям амбициозным полякам. Но Гитлеру опять же нужен был не столько город, сколько унижение польского государства, и в конце концов ему потребовались повод к войне, а за ним и сама Польша.

Недаром 3 апреля 1939 года фюрер спустил вермахту директиву, получившую кодовое название — «План Вайс».

Таким образом, с Польшей на её же территории сеялись зубы дракона.

Следует заметить, что в вводной части этого документа говорилось: согласно указаниям Гитлера подготовка операции должна вестись с таким расчетом, чтобы обеспечить проведение её в любой момент, начиная с 26 августа. Секретность её подготовки должна быть абсолютной. Однако началась операция только 1 сентября 1939 года.

Счетчик начала Второй мировой войны был подготовлен, оставалось его только включить. Тем более слова, сказанные Гитлером накануне вторжения — «…гороскоп мой предвещает не мир, а войну», — тому подтверждение.

Начало второй мировой войны

Поведение фюрера во время кризисов сопровождалось появлением необыкновенной дерзости, тягой к обострению ситуации, стремлением форсировать события. Эта война была детищем Гитлера, так как его жизненный путь полностью ориентировался на неё.