Хождение по звукам

9). All Apologies

Всегда трудно говорить (и писать) об артистах, находящихся в статусе «священных коров». К Nirvana это точно относится: для моего поколения, для тех, чей подростковый возраст пришелся на конец 1990-х, это была, возможно, Самая Главная Группа – один мой друг, например, весь наш с ним общий девятый класс проходил в замызганном балахоне с ее логотипом, а еще переписывал всем желающим ее альбомы со своих аудиокассет, знал наизусть тексты всех песен, купил себе цепочку и бандану с названием ансамбля, ну и так далее и тому подобное. Шел 1998 год, и, значит, самой группы к тому моменту уже некоторое время не существовало, что, однако, на народной к ней любви если как-то и сказывалось, то как раз самым положительным образом. Ведь прекратила она существование в силу трагических обстоятельств – а трагедия всегда хорошо продается, и ореол мученичества, который возникает вокруг людей, ее переживших (или не переживших) по циничным законам шоу-бизнеса и вообще социальной культуры нашего времени, только усиливает всеобщую к ним привязанность.

«Нирванизм», фанатское почитание группы и ее лидера, Курта Кобейна – совсем не только отечественный феномен. На родине Кобейна, в городке Абердин, штат Вашингтон, после его безвременной смерти в 1994 году поменяли табличку, маркирующую въезд в город: раньше там было написано просто Абердин, а теперь – «Aberdeen. Come as You Are», по названию одной из лучших песен Nirvana (уж точно основанной на одном из лучших их риффов). То есть простые и ясные строки из творчества Кобейна проняли даже городской муниципалитет – что говорить о миллионах покупателей пластинок ансамбля, которые косплеили их автора задолго до того, как само слово «косплей», максимально точное копирование чьего-то образа, уже в XXI веке окончательно вошло во всеобщий обиход.

Наверное, когда Курта называют, скажем, в десятке величайших гитаристов в истории популярной музыки, как это делали многочисленные рок-журналы в последние пару десятков лет, включая, например, «Rolling Stone» (поначалу, кстати, поставивший легендарной пластинке Nirvana «Nevermind» всего лишь четыре балла из пяти), кого-то это может смутить или насмешить. Ну какой из него великий гитарист, – скажет иной читатель, – даже соло почти не играл, песни сочинял на три-четыре аккорда, и «Полет шмеля» на электрогитаре никогда в жизни не смог бы исполнить. Однако все эти рассуждения находятся в контексте романтических представлений о технической виртуозности как главном мериле музыкантского величия – Кобейна же этот дискурс всегда интересовал меньше всего. Он, грубо говоря, был про другое – и ниже попытка понять, про что именно.

Вернемся на мгновение в 1988-й – сколоченная незадолго до того группа Nirvana выпускает первый сингл, и это… «Love Buzz», кавер-версия песни ансамбля Shocking Blue! Да-да, того самого, который всем известен по песне, в нашей стране получившей «народное» название «Шизгара» (а в оригинале озаглавленной «Venus»). Разумеется, трек Shocking Blue молодыми музыкантами из Сиэтла заметно «нирванизирован», если вы позволите мне такой неологизм – гитары становятся тяжелее, а на место ангелического вокала венгерской певицы Маришки Вереш приходят сиплые крики Кобейна. Но все равно – легенды буйного и непричесанного стиля гранж (именно к нему относится творчество Nirvana), получается, начинают свой творческий путь с кавер-версии поп-песенки рубежа 1960–70-х.

Это очень показательный момент, во многом объясняющий их будущий невероятный коммерческий успех. Ведь гранж – он же альтернативный рок рубежа 80–90-х – был, в сущности, довольно закрытой историей, как и любая подобная субкультура: он возник как реакция на коммерциализацию тяжелой гитарной музыки в 1980-е и ревниво относился к жанровой чистоте. Влияние панк-рока допускалось и приветствовалось, влияние ортодоксального хэви-метала тоже, а вот мелодичная поп-музыка 1960-х – это уже было что-то чуждое, непонятное, неправильное и, казалось бы, не вписывающееся в доктрины новой музыки, которая пуще всего прочего привечала негативные человеческие эмоции, такие как злость, разочарование, стыд, депрессия и тоска. Но Курт Кобейн с детства любил, например, группу The Beatles – и хотя некоторое время пытался как-то это скрывать, в действительности пронес эту любовь через всю свою недолгую жизнь. Ну а где The Beatles, там, в сущности, уже недалеко и до Shocking Blue. И именно отсюда, как кажется, происходят яркие мелодии песен Nirvana – которые как раз и позволили ансамблю выстрелить куда громче и заметнее, чем это удалось всем их соратникам по сцене, будь то Pearl Jam, Alice in Chains или даже Soundgarden.