Хождение по звукам

Речь о движении антропофагии, манифест которого сформулировал в 1920-е бразильский поэт и публицист Освальд де Андраде. В нем де Андраде провозглашал самой перспективной для Бразилии стратегией своего рода культурный каннибализм – то есть поглощение и ассимиляцию внешних влияний (само слово «антропофагия» дословно расшифровывается как «поедание людей»). Крылатой фразой манифеста стал вопрос «tupi or not tupi»: парафраз знаменитой шекспировской цитаты, в которой глагол «to be» был заменен на название аборигенского бразильского племени тупи, являвшего яркий пример этих самых каннибализма и ассимиляции. Ну и несложно заметить, что чем-то подобным на новом витке занялись и артисты, входившие в движение Тропикалии – они сочиняли музыку, с одной стороны, чисто бразильскую, характерно национальную, а с другой стороны, заимствовали множество приемов и находок из-за границы.

Чтобы понять, как это происходило, достаточно для начала просто взглянуть, например, на обложку «Gal», одного из ранних альбомов несравненной принцессы Тропикалии, певицы Гал Кошты. В образах, использованных в ее пестром коллаже, узнаются ритуальные маски южноамериканских индейцев – то есть свое, родное! – но при этом сам коллаж исполнен в лучших традициях британского или американского психоделического рок-дизайна тех лет: в голову приходит, например, конверт пластинки «Disraeli Gears» группы Cream.

Одним из ярчайших произведений Кошты раннего периода стала песня «Divino Maravilhoso»; к счастью, перевод ее текста есть в сети, и поется там примерно следующее: «Будь силен и всегда начеку, нет времени бояться смерти, берегись слоганов и ругательств, берегись пропаганды, берегись высоких окон, берегись ступать в болото асфальта, берегись кровавых пятен на земле». Да уж, это вам не сентиментальные тексты босса-новы, а прямо-таки политическая агитка – и нетрудно понять, что привело к ее появлению. В конце концов, на дворе 1968-й, тот самый год, когда по всему миру прокатились студенческие бунты, и Бразилия, которой, к тому же, в то время управляла военная хунта, не стала исключением. Правда, военная хунта на то и была военной хунтой, что терпеть у себя под носом революционные элементы она не стала – очень быстро был принят закон, фактически запрещающий всякие массовые протесты, кучу народа побросали в тюрьму, на телевидении установилась цензура; в общем, всякая авторитарная власть всегда ведет себя более или менее одинаково, правда? В итоге прямолинейных политических высказываний в духе «Divino Maravilhoso» в дальнейшей истории Тропикалии будет немного – бразильским музыкантам пришлось освоить искусство иносказания. Но вот чисто творческий протест против скуки и предсказуемости «официальной» музыкальной культуры подавить было невозможно, равно как и помешать молодым сочинителям песен знакомиться со свежими хитами из-за рубежа. В результате в Бразилии появилась удивительная авангардная рок-банда Os Mutantes, еще одни заметные и очень талантливые представители Тропикалии.

Именно одна из композиций Mutantes – «Panis et Cirsenses», то есть «Хлеб и зрелища» – подарила название судьбоносному сборнику Тропикалии, вышедшему в 1968 году. Это было первой попыткой составить своего рода каталог нарождающейся местной сцены, а то, что на обложке сфотографировались несколько десятков человек, принимавших участие в ее делах, говорит о том, что они сами прекрасно осознавали себя как сцену и как движение – а не просто дули каждый в свою дудку. Плюс к тому, это, конечно, явная отсылка к «Сержанту Пепперу» группы The Beatles – другой знаменитой пластинке той эпохи с довольно-таки многолюдным конвертом. И в самом деле, Os Mutantes звучат немножко как «бразильские битлы» образца года, например, 1967-го – с непредсказуемыми сменами настроения и сумасшедшими студийными эффектами, причем все это зачастую умещается в трех-с-половиной-минутную песенку. А Каэтану Велозу как главного поэта-песенника тех времен нередко называли «бразильским Диланом» – и тоже, кажется, небезосновательно.