Хождение в Кадис

Боль была нестерпимой. Когда падре Игнасио разрезал одежду и стал перевязывать беднягу, он обнаружил, что обломок кости прорвал кожу и торчит из бедра наружу.

– Сломана тазобедренная кость! – горестно вскричал отец Игнасио. – Бедный, бедный Пепе, ему уже не быть офицером.

Пепе напоили ромом до бесчувствия, капитан повернул каравеллу и вернулся в Кадис. Раненого переправили в военный госпиталь, и прерванная поездка возобновилась.

– Рогатый забрал долг, – негромко подвел итог Сантьяго. – Ничем другим падение Пепе невозможно объяснить.

– Угу, – кивнул Педро. – Падре Бартоломео прав: прежде всего нужно стать хорошим католиком. А мои сестрички – просто взбалмошные дурочки, не понимающие, о чем болтают.

Пепе выжил и, несмотря на воспаление раны и тяжелую лихорадку, через полгода уже ковылял по улицам Кадиса. Хромая и подволакивая ногу, но без костыля и без палочки. Разумеется, карьера офицера закрылась для него навсегда, однако если одни дороги закрываются перед человеком, это значит, что открываются другие.

Комендант Кадисского порта, прослышав о курсанте Навигацкого училища, сорвавшемся с реи на последнем году обучения, пригласил его себе в помощники. Комендант искал умного и, главное, энергичного молодого человека, который избавил бы его от многотрудных и прозаических обязанностей, связанных с таможней, фрахтом, отчетностью и прочими денежными расчетами. Коменданта интересовала только одна сумма – та, которую помощник в конце каждого месяца должен приносить ему в кабинет. Ему лично, для его личных нужд. А еще его интересовало, чтобы помощник умел держать язык за зубами.

Пепе пришелся коменданту ко двору. Нищий сын захудалых идальго Старой Кастилии быстро расцвел на жирной почве Кадисского порта. Уже на третьем году службы он прикупил плодородных земель для имения родителей и вывел их из беспросветной бедности. Затем, посчитав свой сыновний долг исполненным, молодой Асеро сосредоточился на своем личном благополучии.

За последующие десять лет службы Пепе изрядно разжирел и расширился, купил дом, завел слуг, пошил роскошный гардероб и приобрел вид важного вельможи. Сумма в конце месяца, которую он с поклоном вручал коменданту, регулярно увеличивалась. Истовое выполнение этого главного условия службы позволяло ему уверенно смотреть в будущее.

Характер Пепе изменился до неузнаваемости. Семена безжалостного тирана, сластолюбца и алчного стяжателя, скрывавшиеся под тонким слоем юношеской нерешительности и застенчивого обаяния неопытности, бурно проросли, орошаемые золотым дождем. В порту его за глаза называли «наше дерьмо», но Пепе было глубоко наплевать на все мнения, кроме мнения коменданта.

К тридцати годам он женился, взяв некрасивую, но весьма состоятельную невесту. Внешность невесты его не волновала; перепробовав почти всех портовых проституток, отдававшихся ему бесплатно, в страхе и трепете, Пепе намеревался и дальше подобным образом избавляться от тяжестей страсти. Жена была необходима только для дальнейшего продвижения по служебной лестнице.

По лестнице можно было перемещаться медленно, зарабатывая подъем годами нудной службы, а можно было перескакивать через две ступеньки, как это делали отпрыски аристократических родов. Поскольку идальго Асеро к знати не относился, оставался лишь один верный способ – деньги. И деньги он получил, женившись на незнатной дурнушке.

Вскоре порт посетила ревизия из Мадрида. Инспекторы наезжали в Кадис почти каждый год, и комендант порта хорошо знал, как с ними управляться. Знание заключалось в правильном понимании суммы, которую надлежало заранее вручить каждому проверяющему.

Но в этот раз вышло иначе. Прикормленные и покладистые ревизоры вдруг отказались от подношения и устроили самую придирчивую инспекцию. По ее завершении комендант был закован в кандалы и заключен в темницу, а вскоре решением суда разжалован с полной конфискацией имущества. Его место, по специальному приказу губернатора Кадиса, занял Пепе, более чем щедро заплативший сначала ревизорам, а потом помощнику губернатора.

Дом, в котором поселилась молодая пара, скорее напоминал дворец, чем жилище чиновника, но Пепе не стеснялся, толсто намекая на приданое жены. Жизнь, подняв все паруса, точно каравелла при попутном ветре, устремилась к берегу подлинного богатства и счастливого процветания. Но…

Спустя полгода после назначения новый комендант порта слег, вскоре заболела и его жена, а через год их похоронили рядом на материковом кладбище Кадиса. Дом и все нажитое имущество достались старым девам Асеро, и те пожертвовали его разным монастырям, дабы отмолить душу брата. Ведь Пепе, как ни крути, умер от дурной болезни, подхваченной от портовой проститутки. И жену свою, честнейшую набожную даму, ни разу не поднявшую глаз на другого мужчину, точно последнюю подзаборную девку, заразил сифилисом, сведшим ее в могилу.