Хождение в Москву

Третья пречистенская церковь красовалась в том месте улицы, где сегодня находится музей Александра Пушкина, вблизи дворца Хрущевых-Селезневых, бывших владельцев усадьбы, переданной пушкинскому музею. Овдовевшая царица Марфа Матвеевна, жена царя Федора Алексеевича, в память о муже пожелала, чтобы на месте небольшой деревянной церкви выстроили каменную. Место называлось Божедомкой потому, что в этой земле, как и в других с таким же названием, хоронили людей, умерших без церковного обряда причастия, а ими были бездомные, самоубийцы, жертвы разбоя. Храм Спаса появился в 1696 году. Стерли его с лица земли в 1934 году, когда на месте церквей московские власти решили в пределах старого города, разросшегося после бегства в Москву сотен тысяч бездомных крестьян, построить несколько десятков школ. Так что когда вы видите перед собой кирпичную типовую школу предвоенной постройки в окружении ампирных особняков и доходных домов, то не исключено, что на этом месте находился храм.

Наконец, четвертая пречистенская церковь сокрушена в том месте, где сейчас находится наземный вестибюль станции метро. Она называлась Сошествия Святого Духа. Было у нее и второе название по приделу - церковь Покрова. И у нее фигурировала привязка к местности: "что на Грязи". Соорудили храм у ворот крепостных стен Белого города, где в средние века толпился народ на рынке у ворот. В документах есть о ней упоминание, относящееся к 1493 году. В Никоновой летописи она названа при рассказе о крупном московском пожаре, случившемся в том году. По-видимому, тогда она была деревянной, а ту, что сломали в 1933 году, возвели из кирпича. То был одноглавый небольшой храм с маленькой колокольней.

Таким образом, на Поварской, как и на Арбате, из панорамы улицы исчезли все храмы, все до одного!

Самая большая потеря последнего времени произошла на наших глазах в 1972 году. Советская столица готовилась к встрече американского президента, в разгар потепления отношений между СССР и США, когда удалось договориться о сокращении ядерных взрывов, подписаны были важные соглашения. Тогда Моссовет решил "почистить" город, одним махом уничтожить десятки старых строений, которые не могли уже тогда нормально содержать, не доводить до разрушения.

Сил и средств на ремонт исторической Москвы давно не было. Денег на это требовалось много, миллионы, намного больше, чем на возведение типового многоэтажного дома. А квадратных метров в старых домах после их перепланировки под современные квартиры в две-три комнаты выходило совсем мало. Поэтому и никто ими по-настоящему не занимался, поэтому при каждом удобном случае их стирали с лица земли. Ну а тут появился случай-приезд президента США. Захотелось убрать по пути его следования обветшавшие дома, что и было сделано. Вот тогда, в частности, не стало углового дома между Пречистенкой и Остоженкой, двухэтажного строения, с которого начинался счет домов по нечетной стороне улицы. В плане он похож был на букву Л, фасадами выходил на Остоженку, Пречистенку и раскинувшуюся перед ними площадь, которую украшал своим портиком с 1825 года, с пушкинских времен. На первом этаже дома находились торговые помещения, а второй этаж служил жилым. Первую московскую квартиру заимел именно в нем знаменитый художник Василий Суриков, приглашенный в Москву для росписи строившегося Храма Христа Спасителя, располагавшегося в нескольких сотнях метров от дома мастера. Город потряс воображение сибиряка, со всех сторон на него смотрели замечательные здания и храмы, один другого краше и древнее. Ну а в самом большом соборе доверили Сурикову написать четыре фрески, что он и сделал.

"Я как в Москву приехал, прямо спасен был. Старые дрожжи, как Толстой говорил, поднялись... Памятники, площади, - они мне дали ту обстановку, в которой я мог поместить свои сибирские впечатления. Я на памятники, как на живых людей, смотрел, расспрашивал их: вы видели, вы слышали, вы свидетели?"

Да, при таком умении разговаривать многое, наверное, услышал художник: церковь Сошествия Святого Духа рассказала ему о Москве белокаменной, о стенах и башнях Белого города, охранявшего Москву высоким неприступным каменным кольцом там, где сегодня зеленеют бульвары. Церковь Спаса на Божедомке поведала о любви царицы Марфы Алексеевны к мужу, царю Федору Алексеевичу, которого она намного пережила, не дав Москве сына-государя. Стрелецкие колокольни и храмы полков Зубова и Левшина оплакивали звоном колоколов зарубленных, четвертованных у Лобного места стрельцов, дерзнувших противостоять воле неудержимого Петра... Нет их теперь, и нам, как Василию Сурикову, не видать их никогда и не расспросить о прошлом.

ЧТО НЕ ПОТЕРЯЛА ПРЕЧИСТЕНКА?

На улице сохранилось много особняков. Пушкин, написав шутливое четверостишие, обращенное к посаженной матери княжне Е.Трубецкой:

"Когда Потемкину в потемках

Я на Пречистенке найду,

То пусть с Булгариным в потомках

Меня поставят наряду, -"