Хождение в Москву

Пятницкая в Средние века называлась Ленивкой. Тогда на ней, не распрягая лошадей, торговали с возов. Старинный рынок превратился на наших глазах в крытый стеклянной крышей терем, он же Пятницкий рыбный рынок. Это фактически суперсам, торгующий под декоративными якорями и кормой шлюпки в Пятницком переулке.

Со времен Василия III за Москва-рекой дислоцировались полки стрельцов, «все отборные, высокие и сильные молодцы», как характеризовал их побывавший в Москве в начале ХVII века швед Петр Петрей. Вооруженные слуги царя жили в собственных домах вокруг съезжей избы, игравшей роль штаба – с канцелярией, казной и полковыми знаменами. В мирное время стрельцы не только занимались прямым делом: несли караульную, полицейскую службу, охраняли Кремль, но и занимались ремеслами, огородничали, торговали, как все москвичи.

Другой иностранец, прибывший в 1678 году в Москву с польско-литовским посольством, Бернгард Таннер, поражен был размерами военизированного района на подступах к Кремлю. «Это – солдатский город крепок настолько же силой и множеством воинов, сколько и своим положением. С одной стороны обтекает его полукругом река Москва, с другой – защищают двойным рядом стены. Они стоят оплотом городу Москве, ибо тут-то и происходили у москвитян схватки с татарами, с этой стороны и могли только вторгаться эти злейшие враги».

Не знал Таннер, хоть и прибыл в составе польско-литовского посольства, что как раз отсюда пытались захватить Москву не менее «злейшие враги» – поляки и литовцы под водительством великого гетмана Яна Кароля Ходкевича. До похода в Москву, куда он двинулся не по своей воле, прославился гетман победой над шведами. Его войско шло на помощь к единоверцам, осажденным москвичами в Кремле. Путь к нему преграждал острог, как сказано в летописях, «крепостца на Ордынцах», стоявшая между Пятницкой и Ордынкой. От исхода сражения у ее стен зависела тогда судьба не только Первопрестольной, но и всего Московского царства. Ополченцы Минина и Пожарского поклялись «вси умрети, а не победивше врагов своих никако же не возвратитися». В августе 1612 года крепость переходила из рук в руки. О решительном сражении до нас дошли такие слова: «И бысть бой велик зело и преужасен; сурово и жестоко нападаша казаки на войско литовское». Случилось победоносное сражение там, где в Климентовском переулке стоит храм Климента Папы Римского, самый большой в Замоскворечье. Зная о не простых отношениях между католиками и православными, между Римом и Москвой, возникает вопрос: «В честь какого папы воздвигнута эта грандиозная церковь в сердце Третьего Рима?»

И католики, и православные чтят папу Климента, которого обратил в христианство апостол Петр, считающийся первым Папой Римским. С другим ближайшим Христу апостолом, Павлом, Климент проповедовал среди язычников. Его перу принадлежит «Первое послание Коринфянам», заканчивающееся молитвой. В истории христианской письменности она считается первым образцом подобного рода литературного творчества. Основатели славянской письменности Кирилл и Мефодий принесли мощи Климента, четвертого после Петра папы, в Рим. По одной из версий, язычники утопили его в море. Память о Клименте православные празднуют 25 ноября.

Никто не знает, кто и по какому поводу в Средние века заложил в Замоскворечье не дошедший до нас храм Климента. А вот почему он стал таким большим в ХVIII веке, кто построил и кому мы обязаны его великолепием – стало более-менее известно, когда нашли на Урале рукописный сборник ХVIII века «Сказание о церкви Преображения между Пятницкой и Ордынкой, паки рекомой Климентовской».

В ее приходе, как пишет неизвестный автор, стояли «боярские палаты» графа Римской империи Алексея Петровича Бестужева-Рюмина. Его имя вошло не только в анналы истории, но и в фармацевтические справочники, как автора «бестужевских капель», по-латыни – tinctura tonico nervina Bestuscheffi. Граф увлекался химией, но то была его побочная тема. Главная – исполнялась много лет в дипломатии. По долгу службы Бестужев-Рюмин жил постоянно за границей и в Петербурге, где играл роль вице-канцлера, канцлера – министра иностранных дел. Судьба то возносила его высоко, то опускала до эшафота. Дважды приговаривали графа к смертной казни, дважды после падения его звезда стремительно поднималась к вершинам власти. Первый раз спасла вельможу, запутавшегося в интригах грязной политики, Елизавета Петровна. В благодарность гвардейцам Преображенского полка, провозгласившим дочь Петра царицей, она повелела возвести в Петербурге храм Преображения с приделом Климента. Переворот случился как раз 25 ноября 1741 года, когда отмечалась память Папы Римского.