Хождение в Москву

После первой революции Иван Сытин наладил дело, оно процветало даже в годы мировой войны. Издатель прикупил землю у Тверского бульвара, задумав построить там Полиграфический институт. А на Пятницкой намеревался, вложив миллионы, соорудить Дом книги – центр российского просвещения. Всем планам положил конец 1917 год. Большевики закрыли первым делом газету «Русское слово», все сытинские журналы, конфисковали и сожгли все календари на 1918 год, национализировали предприятие великого издателя, даровав ему жизнь советcкого служащего. Он умер своей смертью в Москве в 1934 году. Где и когда умер почитаемый издателем архитектор Эрихсон Адольф Вильгельмович, неизвестно, очевидно, бежал от диктатуры пролетариата на историческую родину, бросив в Москве свои постройки.

Двухэтажный дом с мезонином на Пятницкой,46, считается «рядовой застройкой Замоскворечья первой трети ХIХ века». По этому адресу, согласно адресно-справочной книге «Вся Москва», значилась «Протозанова Фрида Вас., ж. п. п. гр.», то есть жена потомственного почетного гражданина. И здесь проживал некто «Як. Алдр. Протозанов». Без упоминания последнего не обходится ни одна энциклопедия, потому что жителем улицы до 1918 года был великий кинорежиссер Яков Александрович Протозанов. Он получил образование в Московском коммерческом училище. Но коммерции предпочел «великого немого» и успел снять до революции восемьдесят фильмов, экранизировав «Войну и мир», «Бесы», «Пиковую даму». В его картинах главные роли исполнял самый выдающийся русский киноактер того времени Иван Мозжухин. Оба эмигрировали. Мозжухин остался во Франции. Протозанов вернулся в Москву и создал такие шедевры немого кино, как «Закройщик из Торжка», «Праздник святого Йоргена». Он снимал фильмы с 1907 по 1943 год и за все это время не стал «советским» режиссером, не выполнял «социальных заказов». Его шедевры и сегодня можно смотреть с увлечением, без скидок на заблуждения эпохи. (Чего не скажу о созданном по заказу «правительственной комиссии» к 20-летию восстания матросов «Броненосце “Потемкине”»: интересном гениальными эпизодами – знатокам кино и скучном – зрителям.)

Первый раз революция победила в феврале 1917-го. Узнав за обедом, что Николай II отрекся от престола, один из жильцов Пятницкой вышел из-за накрытого стола в соседнюю комнату и застрелился. Им был Сергей Васильевич Зубатов. Он входил в жизнь революционером, но повернул оружие против недавних товарищей, стал тайным агентом охранного отделения. В недрах охранки сделал головокружительную карьеру. В 25 лет стал помощником (заместителем) начальника, в возрасте Христа – шефом московской охранки.

– Вы, господа, должны смотреть на сотрудника как на любимую женщину, с которой находитесь в тайной связи. Берегите ее как зеницу ока. Один неосторожный шаг – и вы ее опозорите, – поучал Зубатов молодых офицеров.

– Для меня сношения с агентурой – самое радостное и милое воспоминание, – признавался полковник на покое. Его агенты входили в ряды всех революционных партий, были в их первых рядах.

Время на воспоминания появилось у Зубатова после вынужденной отставки в 1910 году. Полковник вышел из кабинета министра МВД и так хлопнул дверью, что посыпались стекла в приемной. В историю он вошел гением провокации, творцом оппозиционных партий, управляемых госбезопасностью. До него никому это в голову не приходило. По примеру полковника генералы Лубянки и функционеры Старой площади сотворили в годы перестройки подобные структуры, история которых пока не написана. «Говорить об острой актуальности идейно-политического наследия Сергея Зубатова – значило бы попусту тратить время: она очевидна», – пишет один из современных аналитиков.

В адресной книге «Вся Москва» за 1917 года на Пятницкой, 49, значится: «Зубатов Серг. Вас.» – без упоминания звания, должности и телефона. Это адрес нашего героя, занимавшего тогда квартиру доходного дома. Полковник-монархист мгновенно, как гроссмейстер, проанализировал ситуацию, возникшую в феврале 1917 года, на много ходов вперед. И точно просчитал, жить ему не дадут. Вынес приговор себе сам и сам привел его в исполнение.

Без опасения встретил большие перемены попечитель Третьяковской галереи Игорь Грабарь, живший на Пятницкой, 2, застроенной двухэтажными домами. В 1917 году он издал каталог реформированной им Третьяковской галереи. Вопреки завещанию основателя попечитель перевесил картины по хронологическому принципу, пополнял собрание, чего не желал Павел Третьяков. Грабарь начинал как пейзажист, русский импрессионист. Увлекся архитектурой классицизма, по его рисунку построено «Захарьино», санаторий под Москвой. Разосланные Грабарем по империи фотографы снимали картины в частных собраниях и музеях для издаваемой им капитальной «Истории русского искусства». Такие снимки с картин сделали во дворце князей Мещерских, где хранилась, как полагали владельцы, «Мадонна с младенцем» кисти Боттичелли. Все это известно.