Хождение в Москву

Круглые сутки, в холод и жару вкалывали механизаторы в котловане Манежной площади. А что писали? Называли проект градостроительным просчетом, стройку считали происками дьявола, архитектора Михаила Посохина смешивали с массой, почерней той, что месили сапогами в котловане. Почему? Не устраивает его биография, родство с покойным Михаилом Посохиным, главным архитектором Москвы при Хрущеве и Брежневе.

Стоило на Поклонной горе начать устанавливать композицию, посвященную жертвам геноцида, как тотчас вылили на нее ведра чернил. И здесь не устраивала биография художника, получавшего Звезду Героя, медали и ордена из рук непопулярных вождей.

А что писали о золотых куполах храма Христа Спасителя?

«С пионерского детства, барабана и галстука люблю Кремль. Как символ Москвы, дома, моей малогабаритной квартиры. Всегда обожала смотреть на него с Большого Каменного моста. И вот вчера стою на своем любимом месте и пугаюсь: строящийся храм навис над ним, как Гулливер над лилипутом. Кремль теперь не тот. Он маленький и жалкий. И в воздухе разлита какая-то тяжелая напряженность».

«Разлилась» напряженность, наверно, потому, что не выдерживает воздух сравнений Кремля с лилипутом. Такие фантазеры, считая себя рупорами общественного мнения, обижали строителей, работавших на Манежной площади, у подножия Поклонной горы, под куполами Христа Спасителя.

…В ослепительно солнечный день поднялся я вместе с начальником стройки Юрием Мамошиным под купол храма Христа. Сначала мы ехали в лифте внутри стен, где работали штукатуры. Потом вышли на козырек, под струи ветра. Над головой навис громадный шар. По стремянкам лесов поднялись на тридцать метров ввысь, под крест. Его высота 103 метра. Золотой шар облепили кровельщики, придавшие ему завершенность. Они укладывали гирлянды, венки, сложной формы лепестки.

Отсюда я снял Кремль, увидел Москву, как когда-то с колокольни Ивана Великого. Меня поразили тогда с высоты башни белокаменные высотки, окружавшие центр. Они, как прежде, хороши. Но теперь рядом с ними происходит процесс, коснувшийся не только уникальных зданий, нерядовых строений. В московских дворах светятся обновленными крышами, мансардами особняки, те самые лилипуты, что висели гирей на ногах поверженных Гулливеров, храмов, дворцов, тонувших в море ветхих строений старой Москвы.

Ей больше не угрожают взрывами. Прикоснувшись к золотому куполу, я убедился еще раз: Москва возрождается.

Глава вторая Утраты Кремля

Ломка Кремля. – Взорванная обитель. – Красное крыльцо. – Эстетика Кагановича. – У главных ворот Кремля

Ломка Кремля. C чего начать рассказ об утраченной Москве? В ХХ веке в городе сломаны сотни церквей, стены и башни Китай-города, обрушены стометровые колокольни. Эти потери – не результат воздействия стихии, пожаров, нашествий. Они произошли по иным причинам: слепой ненависти к прошлому, ярой враждебности к религии, свергнутой царской власти, народным праздникам, обычаям. Все случилось в результате преступной установки правящей партии большевиков – снести до основания «старый мир» и с ним вместе «купеческую» Москву.

...Москва кадил и аналоя —
Москва часовен и монастырей
Перед Европой хвасталась квасною,
Купеческою выправкой своей!
Устои твои оказались шаткими,
Святая Москва сорока сороков!
Ивану кремлевскому дали по шапке мы,
А пушку используем для тракторов!

Цитирую стихи небезызвестного в прошлом поэта Ивана Молчанова, крестьянского сына, попавшего в Москву с берегов Белого моря. Этот Иван, не помнящий родства, вместе с другими литераторами воспевал вандализм. Открыто, не таясь, совершалось преступление, разрушалась древняя столица русского народа, затаптывалась ее краса, что пленяла, начиная с Ломоносова, поколения русских писателей. И заморских гостей.

Подобного рода сочинений в стихах и прозе много осталось на страницах газет, книг, журналов, выходивших в 20—30-е годы ХХ века. Сложнее обнаружить документы, по которым производились чудовищные разрушения. Бывало достаточно одного устного указания, мнения, кивка головой вождя в Кремле, «отцов города», таких, как Каганович и Хрущев. И памятник уничтожался к изумлению жителей города. Из газет узнавали, что больше нет Иверских ворот и Новинского бульвара, Сухаревой башни и Красных ворот...

Начнем счет потерь с Кремля. Неужели и здесь они происходили? – могут спросить. – Ведь Иван Великий, хотя ему «дали по шапке», сбросили с него часть колоколов, цел, а Царь-пушку, вопреки призыву поэта, оставили на месте...