Хождение в Москву

«Палата» происходит от латинского слова «палатиум», что значит «дворец». Как определяет энциклопедический словарь – «Палата в средневековой русской архитектуре – зал, обычно без столпа или с одним поддерживающим своды столпом».

У них массивные до двух метров толщины стены, небольшие окна – все рассчитано на суровую московскую зиму. Чтобы своды не обрушились под тяжестью кирпича, требовалось мастерство каменщиков. Такие жилища могли позволить себе состоятельные горожане. Аверкий Кириллов, думный дьяк, возвел в 1657 году на нынешней Берсеневской набережной, 20, большой дом. Он трехэтажный, кирпичные стены украшены белым камнем и цветными изразцами. Здание настолько крепкое и просторное, что используется и в ХХI веке. До революции в нем размещалось Московское археологическое общество, в наши дни – институт культуры.

Палаты боярина Троекурова появились в конце XVII века. Хозяин дома командовал стрелецким войском. Воевода старался сделать свой дворец роскошным и модным, как соседние палаты всесильного Василия Голицына, фаворита правительницы Софьи.

Чудные палаты Василия Голицына в Охотном ряду безжалостно сломали, на их месте возвели при Сталине многоэтажный дом, где теперь заседает Государственная дума. За этим зданием со стороны Георгиевского переулка уцелели палаты боярина Троекурова. В двух нижних этажах окна квадратные, на третьем – высокие, дань новому времени, Европе, откуда задули ветры перемен. Эти просторные палаты напоминают европейские дома, которые начали появляться в Москве в годы Петра.

Палаты боярина Волкова в Большом Харитоньевском переулке сохранили дивный наряд. Их с полным правом можно назвать дворцом. Это сказочного вида хоромы, под крышами разной высоты и формы. Наружная лестница ведет в парадную Крестовую палату. В ней пировали и принимали гостей. У зала свод без опор. Эти палаты видел в детстве Пушкин, живший с родителями во флигеле усадьбы, утопавшей в зелени сада. Палаты тогда принадлежали богатейшему вельможе князю Юсупову.

И часто я украдкой убегал
В великолепный мрак чужого сада,
Под свод искусственных порфирных скал…

В записях Пушкина есть еще одно упоминание об этом саде: «Первые впечатления. Юсупов сад…»

Самые известные палаты бояр Романовых белеют на Варварке, 10. В них давно, в 1859 году, при Александре II открыт исторический музей «Дом бояр Романовых». Побывав тут, можно представить, как жили до Петра знатные и богатые люди. Низ палаты, так называемый подклет, выложен из белого камня, он предохранял от сырости близкой реки верхний кирпичный этаж. Над ним громоздится терем из дерева.

На Варварке в 60-е годы возрождены палаты Старого Английского двора – редчайший памятник гражданского зодчества Москвы. Подклет с двумя хозяйственными палатами относят к XV—XVI векам. Верхние палаты, в их числе парадная зала, – кирпичные, XVII века. Обстановка комнат – того времени.

В побеленных стенах можно увидеть, как жили в русской столице английские гости – купцы, наладившие с Москвой торговлю после экспедиции капитана Ченслера, достигшего устья Северной Двины и принятого с почетом в Кремле Иваном Грозным. Царь передал палаты на Варварке английским купцам, где они жили, хранили товары. От англичан палаты перешли боярину Милославскому, родственнику Романовых. В петровское время здесь находилась Арифметическая школа.

В Москве обнаружено свыше 200 зданий древней русской гражданской архитектуры, как рассказал мне Владимир Яковлевич Либсон, архитектор-реставратор. Благодаря таким энтузиастам, как он, в самые смутные годы удалось найти, изучить и возродить чудные памятники, которыми Москва может гордиться перед иностранцами.

Так, на планах достопримечательностей города появились палаты гетмана Украины Мазепы в Колпачном переулке. Двухэтажному, богатому некогда дому вернули черты XVII века.

На Большой Лубянке, 7, во дворе дома спрятались палаты Хованских. Один из них, Иван Хованский, глава Стрелецкого приказа, пытался поднять восстание стрельцов, за что поплатился головой, срубленной по приказу царевны Софьи.

В начале Большой Лубянки красуется бело-голубой дворец, где осенью 1812 года во дворе разыгрались драматические события, описанные в романе Льва Толстого «Война и мир». Перед сдачей Москвы возбужденная толпа линчевала купеческого сына Верещагина, заподозренного в измене. Тогда во дворце жил главнокомандующий Москвы граф Федор Ростопчин. Стены дворца, как выяснили архитекторы-реставраторы, вобрали в себя палаты князя Дмитрия Пожарского, того, кто возглавил в 1612 году народное ополчение, освободившее Москву.

В Зарядье, в Ипатьевском переулке, восстановлены палаты Симона Ушакова. Этот художник, как рассказала мне архитектор-реставратор Инна Ивановна Казакевич, называл свои палаты «иконописным заводом». В ее стенах помещалась мастерская, где художник работал вместе с учениками.