Хождение за асфальтовую пустошь

Лиса рядом не было. Только следы, оставшиеся на земле, говорили о том, кто проходил здесь ночью и в какую сторону он двигался. Внимательно изучив их, Ульрик решил, что ему тоже нужно идти вперёд.

А какой смысл поворачивать назад? Одному ему Пустошь всё равно не перейти. Да и зачем возвращаться? Ведь если он расскажет родичам, что по ту сторону увидел лишь деревья, точно такие же, как в родном лесу, его просто поднимут на смех.

Нет, сначала нужно узнать что-нибудь ещё.

И Ульрик двинулся вглубь неизвестности, внимательно оглядывая всё, что попадалось ему на пути.

Он должен был – и даже хотел, честное слово! – ощущать гнёт неизвестного, приближение к тайне… Но ничего этого не было. Да и какая тайна, если со всех сторон – знакомый папоротник, знакомая опавшая листва, знакомая светло-рыжая шелуха с сосновых стволов…

В вышине пронзительно скрипнула птица. Ульрик мгновенно поднял глаза – ну, пожалуйста, вот сейчас! – но это оказалась обычная сорока.

Путь его продолжился. Ульрик вертел глазами, отчаянно пытаясь поймать в этом новом мире то, что отличало бы его от старого, но, увы…

И тут крупный лист, лежащий прямо перед ним, зашевелился. Ульрик замер. Скрывавшееся за ним норовило выползти на свет, хотя и делало это очень медленно. Медленно, как…

Улитка.

Удивительно ли было встретить улитку здесь? Наверное, нет – ведь если два леса не имели отличий, то почему бы здесь не жить и улиткам.

Наверное, да – ведь это другая сторона Пустоши, КАК?!

Так они с новообретённым сородичем и стояли, разглядывая друг друга. Увлёкшись, Ульрик даже пропустил момент, когда из-под других листьев, упавших веток и корней стали выползать ещё улитки.

Они стекались к ним со всех окраин подлеска, медленно окружая, обступая со всех сторон. То тут, то там раздавалось:

– Кто это? КТО это? Кто ЭТО?..

Оно перемешивалось с:

– Откуда? Откуда?! ОТКУДА?..

Ульрик был сбит с толку. Да, к ним в Листвяную деревню тоже забредали порой чужаки, но их всегда принимали спокойно. Что же выдало местным жителям его инаковость, вызвало столь бурную реакцию?..

И тут он понял.

Да, они были совсем другими. Раковины более тёмные, – такие, что почти не были видны полоски, – тела светлые, но в расплывчатых коричневых пятнах…

Как он мог не заметить сразу?

Стоило ему понять разницу, как на него нахлынул страх. Сейчас казалось таким наивным его стремление очутиться здесь, в землях, о которых он ничего не знал и где был чужим…

Вдруг шёпот оборвался. На те несколько секунд, что вокруг был слышен только шелест далёких ветвей на ветру, Ульрику стало очень, очень страшно.

Но тут один из незнакомцев сказал:

– Добро пожаловать к нам, брат.

И страх прошёл.