Хожение за три моря

Естественно возникает вопрос: не была ли утрата листа в рукописи А источником пропуска в Л – т. е. не был ли Архивский список оригиналом (прямым или опосредствованным) Эттерова списка, где соответствующий пропуск имеет уже вторичный характер?

Это не единственное совпадение Эттерова списка Львовской летописи с Архивским списком так называемой Софийской II летописи. Софийская II летопись, дошедшая до нас в Архивском и более позднем Воскресенском списке, совпадает со Львовской с 1392 по 1518 гг., но в А, в отличие от В, нет начала – текст летописи начинается здесь с 1397 г. и содержащееся в рукописи указание, что этому тексту предшествовало всего 25 листов (начальный текст рукописи помечен здесь кириллической цифирью как «26»-й), позволяет предполагать, что обширного текста Софийской I летописи, помещенного в Воскресенском списке до 1392 г., здесь и не было, т. е. что текст ее совпадал со Львовской с начала до 1518 г. Специфическая близость Л к А наблюдается на всем протяжении этого текста, причем особенно близка Л к А в ее первоначальном виде – без вторичных вклеек и поправок, отразившихся в В – так, в А не было текста о смерти и завещании Киприана в 1406 г.; затем он был вклеен в рукопись; Л отражает первоначальный текст (без вставки), В – уже вторичный (со вставкой). Можно отметить еще целый ряд других вставок в рукописи А, отсутствующих в Л, но переданных в В; совпадает в А и Л и ряд ошибочных чтений в летописи[1492].

Но предположение о зависимости Л от списка А, в частности о зависимости текста «Хожения за три моря» в Л от А, наталкивается, однако, на ряд серьезных возражений. Вопреки такому предположению текст «Хожения» передан в Л в общем лучше, чем в А, причем в некоторых случаях лучшие чтения Л таковы, что они не могли возникнуть в результате простого исправления текста догадливым переписчиком. Так, в А при перечислении лиц, снарядивших Никитина в путешествие, нет упоминания «владыки Генадья Тверьскаго», в Л (как и в Троицком списке) это имя читается (Л, л. 442; ср. Т, л. 369); в А не упомянуто, что посол Асанбег, с которым ехал Никитин, просил татар-проводников провести его «мимо Хазтарахан», в Л это указание имеется (Л, л. 442 об.; ср. Т, л. 369 об.), и т. д.

Как же может быть объяснено такое соотношение текстов? Возможны, очевидно, два объяснения.

Можно предположить, что текст Л выходит к списку А, лакуну (или две лакуны) в котором Л воспроизвел, однако текст его оригинала был выправлен по какому-то другому памятнику, также содержавшему «Хожение за три моря» Летописного извода, – например, по тому своду 80‑х гг. XV века, который лежал в основе свода 1518 г. (Софийская II – Львовская летописи).

Но как ни заманчиво это первое объяснение[1493], оно, очевидно, не может быть принято. Дело в том, что ни первая, ни вторая лакуна «Хожения» в списке А не является следствием механической утраты листов в этой рукописи. Л. 195 об. рукописи А завершает собой первую часть этой рукописи, с л. 196 начинается смена почерка, но последняя восьмилистная тетрадь первой части – лл. 188–195 – судя по соотношению листов и водяным знакам, сохранилась полностью[1494]. А это значит, что первая лакуна появилась не в списке А, а уже была в его непосредственном оригинале, который писец или писцы А точно – буква в букву – воспроизвели. Ярким примером такого стремления точно воспроизвести оригинал, включая явный дефект, служит вторая лакуна А, тоже повторенная в Л. После слов «змии же ходят по улицам, а длина ее две сажени» следует текст, относящийся к образам «Бута»: «В четвертые человек…», но грань между л. 202 об. и л. 203 списка А проходит не между словами о змее и «Буте», а чуть раньше: между словами «…ходят по улицам…» (л. 202 об.) и «а длина ее две сажени…» (л. 203). Очевидно, пропуск листа был в оригинале списка А, но писец на этот раз не сумел воспроизвести его буква в букву, а «заскочил» на л. 203 и уже на этом месте воспроизвел пропуск последующего текста[1495].

Итак, более вероятным представляется второе объяснение: мы можем предполагать, что, несмотря на большую близость Л к А, текст Львовской летописи восходил не к рукописи А, а к ее оригиналу – своду 1518 г., хотя и А и Л стремились передать текст этого свода, и, в частности, содержащегося в нем «Хожения», с максимальной точностью. Иногда писцу Л это удавалось лучше, чем писцу А – отсюда отмеченные выше лучшие чтения Л.