Хозяева джиннов

– Фальшивый аль-Джахиз. – Он сжал сигарету в зубах. – Я видел… какие проблемы у вас возникли после нашей встречи.

Можно и так сформулировать.

– Мы делаем все, что можем, но все еще не нашли мотив.

– Это имеет значение? – Ахмад пожал плечами, щелкнул зажигалкой-скарабеем и затянулся второй «Нефертари».

– Айва. Когда двадцать четыре человека сжигают заживо, это имеет значение.

– То, что в газетах пишут о Нефтиде. Как они ее изображают. – Голос язычника дрожал от гнева.

Фатима его понимала. Бульварная пресса перешла всякие границы, сочиняя обширные статьи об Эстер Седарус. Они преследовали ее семью, называли ее ведьмой, некоторые даже намекали, что она как-то связана с убийцами. Один таблоид назвал ее Госпожа Смерть.

– Родители похоронили ее вчера, – продолжал Ахмад. – Мне сказали не приходить.

– Мне жаль. Как ваши люди? Я знаю, положение у вас… плохое.

Раскрытие информации о храмах привело к новым жертвам. Те, кто втайне молился старым богам, теперь обнаружили свои имена на первых полосах ежедневных газет. В заведения и места встреч, которые подозревали в помощи язычникам, начали приходить угрозы. В одном случае разъяренные соседи выгнали предполагаемого «идолопоклонника» из его же дома. «Глядя на чужие проблемы, свои кажутся меньше», – зазвучал в голове голос матери.

– Дом Собека силен, – провозгласил Ахмад. Затем, осторожнее, добавил: – Как Сити?

– Она в порядке. – Фатима удивлялась, даже когда произносила эти слова. Сити отказалась отправляться в больницу – настаивая, что она полагается только на благословения погребенной богини. Богиня или другая магия, но днем позже на месте раны остался только шрам. Сейчас она была у Мериры, присматривая за лавкой гадательницы.

– Я могу помочь, – затягиваясь, сказал Ахмад. – Я не Сити, но у меня есть связи.

– Этот человек, – покачала головой Фатима, – кем бы он ни был, он опасен. Он способен на вещи, которые я не могу объяснить. Если вы или ваши люди попадетесь ему на пути, самозванец может вас убить. Нам уже хватает смертей. Позвольте этим заняться министерству и полиции.

– Полиция, похоже, сейчас занята, – скептически заметил Ахмад.

Он говорил о протестах. Большинство схваченных в эль-Карафе были просто местными жителями, которые слишком увлеклись. Людям не нравилось, когда полиция вламывалась в их дома. Но с одним из арестованных им повезло. Так называемый свидетель, представивший самозванца. Его звали Мустафа. Как ни странно, раньше он работал на одного из членов братства лорда Уортингтона – Уэсли Далтона, который оказался не кем иным, как трупом со свернутой шеей. Мустафа выполнял для Далтона самые разные поручения – отчасти слуга, отчасти телохранитель и проводник. К тому же он стал свидетелем убийств. Он этого даже не скрывал, рассказывал, как аль-Джахиз появился и перебил англичан. Поступок самозванца так его впечатлил, что он стал его приверженцем. Самопровозглашенный аль-Джахиз приказал ему идти в народ и рассказывать о том, что он видел. Толпа с понедельника собиралась перед участком каждое утро, требуя его освобождения. Фатима покачала головой. Что за кавардак!

– Нам хватает людей. Не вмешивайтесь, Ахмад, я серьезно. И прекратите прятать лицо!

– Оно жуткое? – спросил Ахмад, пережевывая сигарету.

– Ага. Немного. Жутковато. – Она снова всмотрелась в странное лицо жреца. – С вами все хорошо?

– Никогда не чувствовал себя лучше. Ас-саляму алейкум, агент Фатима.

– Ва-алейкум ас-салям, Ахмад, – ответила следователь, глядя, как он исчезает в переулке, оставляя за собой облако дыма. То, что он, скорее всего, был наименее странным существом, с которым ей предстояло столкнуться в этот день, многое говорило о ее жизни.

Фатима ускорила шаг, приближаясь к министерству. Она по привычке бросила взгляд на вращающиеся механические шестеренки «мозга» здания и коснулась котелка в молчаливом приветствии. Поздоровалась с дежурным охранником в слишком большой форме. Ему действительно не помешает портной. Агента уже ожидал пустой лифт, и она забралась внутрь, собираясь подняться на четвертый этаж – но заколебалась. Ей все еще хотелось кого-нибудь ударить. Чтобы прочистить голову. Следователь знала подходящее средство.

– На верхний этаж. – Лифт закрылся и вздрогнул перед подъемом.

Фатима начала расстегивать пуговицы пиджака. К тому моменту, как остановился лифт, она осталась в черном шелковом жилете, вышитом персидским орнаментом бута. Выбравшись, она ослабила галстук, подойдя к двойным дверям.

У министерства был собственный гимнастический зал. Но он предназначался для мужчин. Когда Фатима начала работать, то подала петицию, чтобы ей открыли доступ. Однако, хоть начальству и хотелось хвастать первой женщиной-агентом в каирском офисе, они не желали скандала. Так что построили совершенно отдельный гимнастический зал для женщин. Он был меньше и хуже экипирован. Но здесь имелись все базовые снаряды и удобства, включая душ. Что особенно радовало, зал принадлежал только ей.

Во всяком случае, обычно.