Хозяева джунглей. Рассказы о тиграх и слонах

Так изо дня в день протекала моя жизнь, и у меня не было ни дома, ни близкой женщины. Сказать по правде, судьба вознаградила меня за это. В джунглях я был свидетелем многих странных вещей. Я знаю, например, что животные живут и чувствуют подобно людям, что они говорят между собой, так как у них есть свой язык, как… Впрочем, я хотел вам рассказать совсем о другом.

В один прекрасный день я почувствовал, что за последнее время принес мало пользы, и понимал, что для того, чтобы заслужить свою месячную плату, мне необходимо выгнать из логовища тигра по крайней мере метра в три длины. Это чувство заставило меня с наступлением зари уйти в джунгли.

У меня было двуствольное ружье. То был подарок одного саиба, у которого я находился на службе лет пять, до самых тех пор, пока последний не вернулся в свою страну к жене. Сверток с порохом и мешок с пулями дополняли мое вооружение. Самому мне не приходилось убивать — последнее было уже делом саибов. Мое оружие служило мне только для самозащиты в том случае, если бы я по неосторожности зашел слишком далеко или зверь увидел бы меня раньше, чем я его сам заметил.

Пройдя с полчаса, когда до джунглей оставалось еще расстояние, на котором можно различить мычание буйвола в степи, я встретил стадо буйволов в тридцать голов — двадцать шесть самок и четыре самца, которых гнали на пастбище. Я немного знал пастуха, так как обменивался с ним несколькими словами во время моих скитаний. Я шел рядом с ним, мы болтали о разных мелочах: о молоке одной из самок, о теленке другой, об упрямом самце и тому подобных незначительных вещах. Я слушал его, ничего не возражая на его слова, но, видя, что я рассеян, он старался меня заинтересовать.

— Сегодня утром, — сказал он, — ветер от джунглей дул с юга.

В тот момент, когда мы приближались к маленькому потоку, который нам предстояло перейти вброд, буйволицы вдруг стали проявлять признаки страха, приготовляясь уже бежать, а самцы глубоко вдыхали в себя воздух, идущий от джунглей, причем они уперлись копытами и выставили свои рога, точно готовясь отражать чье-то нападение.

Пастух уверял меня, что он сверху донизу осмотрел место и не смог заметить ничего тревожного. Ветер вскоре прекратился, и успокоенное стадо продолжало путь.

Я слушал рассказ этого человека молча. Я не хотел говорить того, что подсказывало мне мое знание джунглей. Ведь, может быть, это еще ровно ничего не значило и я только напрасно встревожил бы его. Итак, я молчал, пока мы не добрались до опушки леса, окаймлявшего джунгли.

— Мой друг, — сказал я ему уходя, — то, что ты мне рассказал, не имеет особого значения и касается только тебя и твоего стада, но все же, если ты будешь неподалеку от джунглей, снова вернешься на то же место и опять заметишь возбуждение стада, поспеши взобраться на первое попавшееся дерево поблизости, оставив твоих буйволов под покровительство судьбы.

Дав этот совет, я простился с пастухом и одиноко продолжал путь. Джунгли были неподалеку. Направо протекал поток, который пастух перешел вброд несколько выше. Нечего и говорить, что я пошел вдоль потока. Я знал, что вблизи джунглей, в том месте, где бывает вода, всегда опасно проникать вглубь, потому что в дебрях человек видит только на три шага: дикие животные ходят сюда на водопой, и всегда есть опасность наткнуться на них. По берегу растут деревья, на которые можно взлезть в случае надобности, притом же и рычание гораздо сильнее и дальше расходится по воде. Но эти особенности жизни джунглей интересны только для охотников.

Продолжая медленно идти, я внимательно смотрел на землю и не нападал ни на один след. Решив, что матки и самцы буйволов испугались понапрасну или что, может быть, хищный зверь, которого они чувствовали, еще не покидал своего убежища, я почувствовал голод и, взяв несколько сухарей, находившихся у меня за поясом, уселся совершить скромный обед.

Окончив еду и приблизясь к воде, чтобы напиться, я вдруг услышал страшный глухой звук. Я повернул ухо к ветру и слушал. Полагая, что я ошибся и вокруг нет ничего особенного, я снова наклонился к воде, но не успел коснуться ее подбородком, как шум возобновился. На этот раз он был отчетливее.

Чтобы лучше различить его, я прильнул к воде ухом и удвоил внимание. То был непрерывный топот, сначала неясный, затем более отчетливый, который, увеличиваясь мало-помалу, обратился в громкий, стремительный бег.

Через несколько минут я отлично расслышал эти звуки, разносившиеся по воде и по земле. Они направлялись прямо в мою сторону.

Я поднялся, схватился за ружье и приготовился встретить опасность лицом к лицу. Шум все усиливался. То был безумный рев, отрывистый и зловещий, прерываемый долгими блеяниями, видимо испускаемыми в ужасе. Вдруг черная масса, подобная темному облаку, показалась из джунглей шагах в пятистах от меня с левой стороны и кинулась в воды потока.

Я узнал стадо буйволов.

Подобно смерчу проплыли они по воде и, поднявшись на противоположный берег, в бешеном страхе, с поднятыми кверху хвостами кинулись бежать через поля.