Хозяева плоской Земли

Дорожная беседа нет-нет да и скатывалась к обсуждению изменения нравов не в лучшую сторону. Наши пожилые попутчики сетовали, мол, в пору их молодости подобная наглость была просто немыслима. Воровство, конечно, существовало, но совсем мелкое и безопасное, на уровне карманных краж где-нибудь на рынке дерзкими подростками причём не столько ради обогащения, сколько из желания себя проявить хотя бы таким дурацким способом. Взрослым бы даже в голову не пришло вооружаться и ехать за кем-то через пол-острова, причём не для себя, а по чьему-то наущению. Я слушал и понимал, что на самом деле ничего так трагически не изменилось: охотиться за сумками с деньгами не для себя выглядело, действительно, глупо, зато, если истинной целью были вовсе не сбережения стариков, а странная древняя реликвия, то всё выглядело вполне логично как сегодня, так и много лет назад. Переглядываясь с Василикой, я думал о том, что теперь с этой находкой делать. Изначально мне мыслилось превратить её в живую достопримечательность и центр нашей конторской коллекции, показывая туристам, чтобы им тем сильнее хотелось отправиться на Рару смотреть пещеру, а фотографии срочно разместить на сайте в обрамлении истории про подземного червя и появление Сварта с Локой. Теперь эти планы выглядели смехотворными. Если близнецам и Уитни тот же Кагрин сотоварищи в результате дознания не придавят хвосты, они того и гляди наведаются к нам в деревню и учинят погром со смертоубийством. Виновником же этого буду я. Потому что утаил правду и никого не предупредил. А не предупредил потому, что побоялся упрёков матери с отцом и насмешек окружающих. Носится, понимаешь, с какой-то железкой, которую невесть где взял, и рассказывает, что она чуть ли не волшебная. Нет, молчать, молчать, только молчать и не терять бдительность! Реликвию надо для начала припрятать от посторонних глаз, а историю в картинках на сайте представить так, будто крышка на саркофаге была сдвинута кем-то до нас, а сам саркофаг – пуст. Нужно только подговорить Лукаса и отца Василики придерживаться той же версии. Не было там ничего. Что было, то сплыло, мы ничего такого не знаем, не видели, не трогали. И лишь когда станет доподлинно известно о приговоре, вынесенном близнецам и их вдохновительнице (в его жёсткости я не сомневался), только тогда можно будет подумать о том, чтобы досказать оставшуюся часть истории. Обстановка в зилоте не позволяла обсудить это с Василикой, отчего я вынужден был напрягаться и вести себя слегка рассеянно, заставив сестру поинтересоваться, уж ни укачивает ли меня. Я отшутился, а вот наша дама явно снова переоценила свои силы и большую часть пути продолжала лежать, извините за выражение, бревном, позабыв свои благородные поползновения нас кормить. К счастью, об этом не забыл её муж, который с хозяйским видом то и дело угощал нас чем-нибудь из их общей котомки. Их сын после ночи выглядел вполне пришедшим в себя, что не могло ни радовать.

Мне это семейство со временем нравилось всё больше и больше, так что я мысленно желал смелому парню скорейшего выздоровления. Слово за слово, они разговорились, и после очередного вопроса моей сестры выяснилось, что Кукро собирается поступать в университет на механический. У него, оказывается, с детства задатки технического гения (по словам родителей), благодаря которым он сначала ломал подряд все игрушки, которые ему дарили, а потом стал собирать такие замечательные штуки, что быстро прославился в Рару, и вот уже почти два года, как нет отбоя от желающих что-нибудь починить или сконструировать. Кстати, в университет его тоже «позвали», иначе говоря, он даже никаких экзаменов сдавать не будет, потому что тамошние профессора уже видели его в деле: одному из них, который летом приезжал в Рару к родственникам, он так модернизировал велосипед (а надо сказать, после лошадей и зилотов велосипед – излюбленное средство передвижения у нас на острове, причём особенно распространённое в среде «очкариков»), что тот, сам будучи механиком-практиком, пришёл в восторг от дополнительных скоростей и нового выноса седла, изменявшего посадку настолько, что долгое кручение педалей превращалось в «расслабляющее сидение на диване». А когда Кукро продемонстрировал разомлевшему профессору велосипед, который смастерил из металлолома для себя, тот пришёл в такой восторг, что обещал посодействовать приёму парня на факультет без лишних проволочек.