Хозяйка Алмаза

В отличие от резервуаров, у магов энергетический сосуд был целостный, поэтому резерв энергии у них небольшой. Его хватало на примитивную бытовую магию: подогреть воду, разжечь огонь, убить комара крохотным огненным шаром. Только при подключении к резервуару или накопителю маг получал доступ к энергии, необходимой для магической практики.

Густав вывел на экран информацию, которая дублировалась в ошейник из личного дела. Листая страницы, в какой-то момент он удивленно вскинул бровь.

– Как обстоят дела? – спросила я, от волнения в сотый раз накручивая кудрявый локон на палец.

– Он почти полностью иссушен, энергии в нем не больше, чем в излюбленных тобой накопителях.

Другого ответа я не ожидала, консультант в центре предупреждал. Но это не повод отказываться от человека. Для меня не повод.

– Он подходит под требования ритуала? – с замиранием сердца спросила я.

Густав не ответил, углубившись в чтение. От томительного ожидания у меня вспотели ладони и пересохло в горле.

– Только не говорите, что нет! – попросила я через пару минут.

– Он на границе, – ответил профессор, – на пару пунктов ниже допустимого уровня, если быть точным.

– Только не это! – воскликнула я. – Может, можно что-то сделать?

– Сосуд резервуаров – нестабильная энергетическая структура. Колебание на нескольких пунктов оставляет право решения за проверяющим. Я вполне могу дать заключение, что он подходит, несмотря на то, что в центре две недели назад дали обратное заключение.

– Правда? Спасибо вам большое! – я готова была броситься профессору на шею.

– Вы должны понимать, что это заключение я выдам авансом, – ответил Густав, – прошлую проверку провели сразу после травмы. Похоже, к сегодняшнему дню он успел немного стабилизироваться. Если тенденция продолжится, то возможно, его состояние улучшится, и перед ритуалом он окажется на границе нормы. До ритуала еще целых три недели, давайте договоримся о следующей проверке непосредственно перед событием.

– Конечно, так и сделаем, – обрадовалась я.

Густав отключил капсулу, та погасла и вернулась в изначальное положение.

Алмаз пришел в себя и первым делом посмотрел на меня. Мне показалось, что он удивился, увидев радость в моих глазах, будто ожидал другой реакции.

Профессор открыл перед ним дверь капсулы, и Алмаз пошатываясь вышел.

– Кружится голова? – сочувственно спросила я, припоминая, что меня мутило после проверки.

– Немного, – ответил Алмаз, рассеянно глядя в пространство.

– Минут через десять это пройдет, – сказал Густав, – можешь пока присесть на скамейку в коридоре. Я должен поговорить с Азизой наедине.

Я собралась попросить Алмаза выйти, но, к моему удивлению, он сам покинул комнату. Видимо, и правда чувствовал себя не очень, раз без возражений сделал, что велели.

– Подозрительная получается история, – сказал Густав, когда мы остались вдвоем.

– Что вы имеете в виду?

– Для меня все выглядит так, будто его травмировали намерено.

Густав озвучил эту догадку спокойным голосом, будто читал лекцию, будто речь шла о чем-то будничном.

– Канал связи с амулетами безнадежно поврежден, а значит для зарядки накопителей он не годится. Его показатели ниже требований ритуала, а значит, если бы не ваша доброта, у него не было ни единого шанса избежать возврата в Магистрат для последующей утилизации.

У меня в груди защемило от подобной несправедливости. Я старалась не думать о той безответственной особе, которая травмировала Алмаза. Подобная безалаберность по отношению к живому человеку выводила из себя. Какой же надо быть тварью, чтобы сделать это специально?

– Но зачем кому-то это понадобилось?

– Я слышал о случаях, когда резервуаров травмировали для того, чтобы избавиться от них. Ведь физическая расправа запрещена законом. А повредить энергетический сосуд, обставив все как несчастный случай, и сдать в центр на утилизацию – пожалуйста.

– Это ужасно! – воскликнула я, руки непроизвольно сжались в кулаки, а щеки вспыхнули от стыда, будто я сама лично это сделала.

– Если это так, то нужно заявить об этом в Магистрат и провести расследование. Только вот не знаю, нужно ли это вам?

– Что вы имеете ввиду? – спросила я, не понимая, к чему он клонит.

– Его заберут для проведения расследования и, скорее всего, уже не вернут, учитывая в каком он состоянии. Но если вы ратуете за справедливость, я готов повторить свои подозрения для следствия.

Мало того, что его травмировали из прихоти, так еще и по итогу той дамочке погрозят пальчиком, а его отправят на утилизацию. Хороша же справедливость! Что я могу сделать при таком раскладе? Только молчать, чтобы не усугублять ситуацию Алмаза.

– Благодарю за беспокойство, думаю, что это был несчастный случай, – подумав, ответила я.

– Я тоже считаю, что сейчас не в ваших интересах копать в этом направлении. По крайней мере, до того, как вы будете связаны ритуалом. А пока советую приступить к совместным тренировкам, вам нужно за короткий срок научиться взаимодействовать, до ритуала осталось не так много времени.

– Благодарю, что пошли нам навстречу. Для меня это очень много значит.