Хозяйка Блосхолма

Царствование Марии оказалось недолгим. Уже в 1558 году она умерла без прямых наследников, и на престол вступила Елизавета. На этот раз реформация окончательно восторжествовала: все реформационные законы Генриха VIII вновь вступили в силу, отношения с папой были снова прерваны, Елизавета отвергла предложение Филиппа II выйти за него замуж, и вражда с Испанией приняла еще более острые формы, чем при Генрихе VIII. Она привела в конце концов к войне между обоими государствами, завершившейся победой Англии и гибелью испанского флота, так называемой «Великой Армады» (1588 год). Эта дата знаменует собой начало упадка Испании и феодализма, а также начало возвышения Англии и капитализма, который победил окончательно во время английской буржуазной революции XVII века.

Таковы основные вехи истории Англии той эпохи, знание которых облегчит читателю правильное понимание романа Хаггарда.

Роман «Хозяйка Блосхолма» интересен нашему читателю со многих точек зрения. Прежде всего, он носит обличительный характер — автор яркими красками рисует картину разложения верхушки тогдашнего общества. В образе испанского агента аббата Мэлдона заклеймена католическая церковь — ее алчность, жестокость, стремление к господству и обогащению, ее постоянная готовность к любому преступлению, к любой низости и подлости ради достижения этих целей. Вместе с тем политические и религиозные противники Мэлдона, представленные в романе королем Генрихом VIII, его министром Кромуэлом и комиссаром Ли, тоже недалеко ушли от Мэлдона ими движут те же стремления и чувства. Хаггард убедительно показывает, что борьба между обеими партиями не носит принципиального характера — это борьба за власть и деньги, борьба за бесконтрольное право распоряжаться судьбами и имуществом миллионов людей.

Роман «Хозяйка Блосхолма» наносит серьезный удар по суевериям и религиозному фанатизму, который играет на руку власть имущим и помогает им безнаказанно творить свои грязные дела.

Заслугой автора романа является и то, что в конечном счете подлинными героями романа оказываются не столько Сайсели Фотрел и ее супруг Кристофер Харфлит, сколько простые люди — кормилица  Сайсели — Эмлин, монах-мирянин Томас Болл, слуга Джефри Стоукс. Их образы выписаны Хаггардом с большой любовью, они жизненны и правдивы, без этих преданных, находчивых и храбрых людей главные персонажи «Хозяйки Блосхолма» были бы обречены на гибель.

Читатель, несомненно, заметит, что те пороки, против которых мужественно боролись положительные герои романа, присущи и современному капиталистическому обществу; это придает роману актуальное звучание.

Все эти достоинства, а также увлекательный сюжет, хороший язык, интересные детали, характеризующие эпоху, — обеспечат «Хозяйке Блосхолма» успех у наших молодых читателей.

Д. Прицкер

Глава I Сэр Джон Фотрел

Кто хоть раз видел развалины Блосхолмского аббатства[1], никогда не сможет забыть их. Аббатство расположено на холме, с севера его окаймляет полноводное устье реки, по которому поднимается прилив; с востока и юга оно граничит с богатейшими поместьями, лесами и заболоченными пастбищами, а с запада окружено холмами, постепенно переходящими в пурпурные торфяные земли; гораздо дальше за ними виднеются бесконечные мрачные вершины. Вероятно, пейзаж не очень изменился с времен Генриха VIII[2], когда произошло то, о чем мы собираемся рассказать; здесь не появилось большого города, не были вырыты шахты или построены фабрики, оскорбляющие землю и оскверняющие воздух ужасным, удушливым дымом.

Мы знаем, что население деревни почти не менялось — об этом говорят старые переписи, — а так как здесь не проложили железной дороги, то облик Блосхолма, вероятно, остался почти таким же. Дома, построенные из местного серого камня, долго не поддавались разрушению.

Люди многих поколений входили и выходили все из тех же дверей, хотя теперь крыши большинства домов покрыты черепицей или грубыми плитами сланца, вместо тростника, нарубленного у плотины. Железные помпы, заменившие в колодцах деревни прежние ведра на валиках, все еще снабжают деревню питьевой водой, как во времена Эдуарда Первого[3], а может быть, существовали много веков до него. Недалеко от ворот аббатства, посредине монастырского луга, все еще можно било увидеть колодки и позорный столб, несмотря на то что ими не пользуются и надобность в них отпала. На позорном столбе красуются три набора железных скоб разного диаметра, прикрепленные на разной высоте и приспособленные для рук мужчины, женщины и ребенка.

Все это, помнится, находилось под странной старой крышей, которую поддерживали необтесанные дубовые столбы; над крышей виднелся флюгер, изображавший архангела, возвещающего о страшном суде, — фантазия монастырского художника: труба, или каретный рожок, или какой-то другой музыкальный инструмент, в который он трубил, исчез.