Хозяйка брачного агентства или Попаданка в поисках любви

Шаг, еще шаг — платье меняется, волосы, рост, фигура. Изменения проникают все глубже: движения мышц тела, лица, мимика, жесты. Я аккуратно придерживаю юбку легкого летнего платьица, переступая через сугробы, и подхожу к воротам. Выдыхаю. Знаю, что тут защита, но верю, что она откроется передо мной. Ему нужно только меня увидеть. Нажимаю на кнопку звонка и вижу какую-то тень, мелькнувшую в окне первого этажа.

— Куда?! Назад! — слышу позади голос Ренслира, который умудряется орать шепотом.

Улыбаюсь ему одним краешком губ, на миг позволяя выглянуть моей личности, и толкаю ворота. Они покорно распахиваются передо мной, и я иду по тонкому слою первого снега, нетронутого ни чьими ногами, будто в доме никого нет.

Вижу, как к воротам за мной следом бежит Ренслир, но они захлопываются перед его носом. Он хватается за кованные перекладины и тут же с воем отскакивает, тряся руками. Смотрит на меня полными ужаса глазами. У меня сердце сжимается от страха. Может, я совершила ошибку? Что же я делаю…

Дверь дома распахивается, и я улыбаюсь радостно и по-детски наивно:

— Здравствуй, Майки, тетушка дома? Мама велела ее сегодня навестить.

Он смотрит на меня черными от расширенных зрачков глазами, будто у наркомана. Я вижу его сомнения, часть его разума еще осознает реальность, но вот он видит меня-ее перед собой, слышит мой-ее голос из прошлого, я мягко выпускаю вокруг суккубскую магию очарования, чтобы весы качнулись в мою сторону.

Он вздыхает как-то судорожно, дергается будто в тике, а потом улыбается:

— Конечно, Лисси, проходи, — и отходит в сторону.

— Сколько раз говорила: не называй меня так, мне не нравится, — ворчу, мило надув губки, и все же улыбаюсь, заходя в дом. Быстрым взглядом охватываю прихожую: Алисии не видно.

Дверь особняка с хлопком захлопывается позади меня, отсекая от внешнего мира и возможной помощи.

Глава 45

Я остаюсь с преступником наедине. Его энергия буквально обволакивает, заполняет все пространство вокруг, не позволяя вздохнуть, пропитывает стены. Тошнотворная, липкая, искаженная, отдающая запахом тлена. Но я чутко втягиваю ее в себя, чтобы подстроиться под его фантазию идеально.

— А где тетушка? Ее нет дома? — щебечу прохаживаясь по прихожей, стараюсь незаметно заглянуть в гостиную — Алисии не видно.

На лице Донована отражается усиленная работа мысли, он оглядывается по сторонам в растерянности заторможенно произносит:

— Нет… ее нет…

Ну, конечно, нет, она давно умерла, но я не позволяю ему осознать реальность, подхожу ближе и, выполняя его давнюю фантазию, подхватываю под руку:

— Ну, и к лучшему, так она не сможет нам помешать, — и смотрю на него снизу вверх так проникновенно.

— Не сможет? — откликается он удивленно.

— Конечно, — я улыбаюсь и усиливаю суккубские чары.

Его рука прикасается к моей щеке, шершавые подушечки царапают кожу, когда он проводит пальцами по моему лицу. Приходится зажмуриться, потому что он будто не замечает, где у меня есть глаза. Будто к кукле прикасается, щупает как попало. Зато затем на его лице появляется совершенно дебильная улыбка.

— Она не помешает, — довольно приговаривает Донован. — Никто не сможет нам помешать. А кто попытается, тот сдохнет.

Я непроизвольно вздрагиваю от последней фразы. Этот парень болен сильнее, чем я могла себе представить.

— Так… мы одни в доме, да? — спрашиваю, невинно хлопая ресницами.

Он опять зависает, отвечает растерянно:

— Да, только я и Алисия… и Алисия…

— Тогда, идем? — предлагаю.

— Куда?

— К Алисии.

Это был рисковый шаг, но я решилась на него. Донован еще немного поскрипел мозгами, но все же кивнул, и мы рука под руку пошли через гостиную в знакомую мне уже по его воспоминаниям комнату с пианино. Сейчас все окна были занавешены тяжелыми бархатными гардинами, а мебель скрыта под простынями. Только в коридоре, который мы прошли, не хватало трех занавесок на окнах — по числу его жертв.

Внешне я улыбалась и вела себя в точности так, как в фантазиях Донована, но внутри у меня все сжималось от ужаса. Только глубоко, очень глубоко. Моя сущность будто спряталась в ракушку, а снаружи — полная мимикрия под желания и представления преступника. Мне даже казалось, что так я могу окончательно забыться и потерять себя, стать его послушной марионеткой и исчезнуть как личность. Только мысли о том, что я в любой момент смогу выпить его силы и даже убить, успокаивала. Нужно только сперва вывести Алисию из-под удара, а дальше я справлюсь.

— Отпусти меня! — закричала Алисия, едва Донован открыл дверь в музыкальный салон.

Она кинулась, было, к нему, но будто налетела на невидимую стену. Преступник раздраженно поморщился.

— Ты не смеешь так со мной обращаться! — верещала она. — Я столько для тебя сделала! Моя семья позаботилась о твоей матери, когда твой отец разорился и покончил с собой, а ты посмел поднять на меня руку? Чего ты хочешь? Потребуешь выкуп?!