Хозяйка Чёртова озера (СИ)

Мы с Кло стояли посреди нищей залы и молча смотрели на остатки аристократического шика семьи, и я отчетливо понимал, что как от этой комнаты остались лохмотья, так и от нашей семьи остался только я. Одинокий, готовый распрощаться с родовым гнездом ненастоящего рода.

Второй этаж выглядел немного привлекательнее, по его комнатам было интересно пройтись. Там, где на первом этаже была кухня, на втором располагалась вполне приличная гостиная. Небольшая комнатка с двумя прямыми и одной округлой стеной, она была обставлена мебелью красного дерева, закрытой белыми простынями, в углу стояли свернутые в рулоны ковры, снятая с потолка хрустальная люстра лежала в деревянном ящике.

Прямо над столовой были два смежные ванные комнаты. Одна дамская, с вполне современными коммуникациями, вторая мужская, давно устаревшая. В потрескавшейся желтой ванне лежал проржавевший ковш и кусок высохшего мыла.

- Тут будто время остановилось! Как так? Ведь твоя мама тут жила, ты тут родился… - вздохнула Кло, рассматривая полки с одеколонами и бритвами.

- Мама всегда называла это место дырой. Это всё, что я знаю.

В течение часа мы нашли спальни моего отца, деда, обеих жён деда, комнату моей матери и даже что-то вроде детской, но была она моей или нет, я сказать не мог. Все эти комнаты были наглухо заперты, заколочены, и их приходилось вскрывать при помощи кочерги, не жалея искусно отделанных дверей.

- Тебе же явно нехорошо, иди на свежий воздух, - вздохнул я, когда после очередной пыльной спальни, видимо принадлежащей Клотильде Аллен, Кло стала задыхаться и достала баллончик.

- Спасибо, за… заботу, Кит, - пискнула она в ответ, дважды вдохнула лекарство и поторопилась спуститься на первый этаж.

Я добрался до последней комнаты, такой же как и остальные. Весь второй этаж, за исключением ванных комнат и гостиной, оказался поделён на одинаковые комнатки, обставленные примерно одинаковой мебелью. Исключение составила спальня Дианы Аллен, которую та делила с Уильямом. Она была больше, богаче и великолепнее, а прямо из неё можно было попасть в розовую, просторную детскую. На стене, украшенной яркой фреской, были выписаны буквы, которые складывались в имя «Алисия». Я долго изучал эту милую комнату, думая о том, что, вероятно, Алисия Аллен была единственным желанным ребёнком в нашей семье. Ещё, конечно, Александр, любимый и единственный сын Алисии, ну и вообще вся их семья. Диана и Уильям создали своих святых потомков любовью. А Уильям и Клотильда подлой изменой, и, увы, расхлебывают это всё и мой отец, и я.

Этому дому я в общем-то не хозяин, он претит мне. Присвоенное моим отцом богатство вырвано, взято без спросу у законных владельцев. Проклятое.

О невесте отца я не особенно много знал. Мать очень часто сокрушалась, что некая «девка» занимала все мысли Грэга, и он даже чуть было не женился на ней, но «что-то случилось». Во всех бедах нашей неполноценной семьи мать винила «девку», очевидно, речь шла об Эвет Сангу.

Комната была очень изящной, будто её делали специально для девушки, которая будет тут жить, или даже она сама выбирала отделку стен, шторы и мебель. Всё светлых, чистых оттенков и очень много цветов.

Туалетный столик, секретер, у окна устроено рабочее пространство, склянки, рассыпавшиеся в пыль сероватые лепестки. Стоило сквозняку из открытой двери коснуться их, как лепестки стали таять, будто были только иллюзией, которой суждено испариться при свете дня. Я с интересом рассматривал ступки, глиняные чашки. Девушка сама делала духи, необычная и странная история. Крайне романтично, будто создано специально для мелодрамы. В склянках, которые почти разменяли седьмой десяток, ещё были остатки маслянистых жидкостей, но аромат их почти не улавливался, а интерес только нарастал.

У противоположной стены стоял чайный стол. Там наблюдалась не менее интересная картина. Множество стеклянных банок со ставшим совсем серым и сухим чаем, заварники, чайник, стеклянные стаканчики с узкими горлышками. Тут явно устраивали чайные церемонии. Ох, уж эта восточная культура.

Её привезли с востока. И зачем ей наши нищие на культуру и жадные до денег края?

Я сел за старинный секретер и поднял крышку.

Вот тут как раз царил бардак, неужели тот, кто вычистил комнату до идеального порядка, не заглянул в самое потайное место девичьей спальни. Всё в лучших красках: опрокинутая на блокноты чернильница, какие-то беспорядочные листы со списками, изрисованные в минуту задумчивой грусти цветочками-лепесточками, шелуха от заточенных карандашей, те самые карандаши, беспощадно изломанные, перья, баночки китайской туши, которую даже открывать страшно, хоть на вид она всё равно иссохла до твёрдой, как гранит, субстанции.