Хозяйка Четырех Стихий

– Я поняла, – помолчав, сказала ведьма. – Что не смогу быть рабовладелицей... Я не могу смотреть, как ты... Лучше уж я еще немного побуду рабыней. Игла Вахтанга на мне, может, это хоть немного сдержит чары Эрустима.

Шенвэль покачал головой.

– Послушай, – сказал он. – Я взял Эрустим потому, что у меня не было выбора. Я вовсе не хотел унизить тебя или что-то...

– Да я знаю... – с тоской в голосе сказала ведьма.

– Может, это и отвратительно выглядит, но мне не тяжело быть рабом. Совсем. Я ведь провел в воспитательном лагере почти пятьдесят лет. Да и Змей Горыныч убьет меня сегодня, если жезл будет в моих руках. Короче – я не хочу его брать.

– Во-первых, – сказала Карина рассудительно, – может быть, дракон сегодня и не прилетит. Если я правильно поняла, Змей Горыныч – это воплощение Ящера. А ты вон как его отделал.

Ведьма и эльф одновременно посмотрели через открытую дверь на изуродованного идола.

– Во-вторых, – продолжала Карина. – Поговори с ним.

Шенвэль хотел возразить, но вспомнил, что именно это спасло Лакгаэра. Эльф заговорил с богом, которого ненавидел, – и Ящер ответил даже ему.

– Попробуйте вместе извлечь из жезла мертвую силу, – сказала ведьма.

Шенвэль покачал головой.

– Ну пожалуйста... – тихо сказала Карина.

Эльф вздохнул, и они вышли из контины.

– Жди меня на кострище, – сказал Шенвэль, отдал Карине флейту и удалился в ельник.

Ведьма послушалась, миновала гудящую стену огня и оказалась на старом пепелище. Карина прошлась туда-сюда в ожидании эльфа, зацепилась ногой за что-то острое, торчавшее из золы, и чуть не упала. В этот момент ее душу заполнило знакомое чувство – щенячья радость самоотверженности.

Эльф нашел жезл и взял его.

Ведьма вздохнула.

«Ты сама этого хотела», – стискивая зубы, напомнила себе Карина.

Она увидела Шенвэля, идущего через капище, и Эрустим за поясом эльфа. Шенвэль остановился и подобрал тесак, выпавший из руки статуи. Помахивая им, эльф перешел огненную стену по балке. Шенвэль обнял ведьму и пробормотал себе под нос заклинание, настраивающее телепорт.

* * *

В эту ночь луны не было, и море не светилось тоже. Марфору пришлось дежурить в кромешной тьме. К полуночи эльфу начало казаться, что на корме его лодки сидит темная фигура ящероподобной формы, да и лодка вроде как стала тяжелее... Марфор сам понимал детскость своего страха, но подойти на корму и проверить ему не хватало духу. Впрочем, мандречену в храме должно было быть еще страшней. Вскоре после того, как в Рабине прозвонили полночь, Марфор увидел огонек на берегу. Эльф почувствовал, как скручиваются от страха внутренности, но тут пламя описало круг и поднялось вертикально вверх. Марфор сообразил, что мандречен вышел на берег. Человек подавал ему знак, который и у эльфов, и людей означал одно и то же: «Ко мне». Марфор тут же наполнил парус волшебным ветром. Когда лодка ткнулась носом в каменные ступени, эльф сказал:

– Привет. Зачем ты меня позвал?

– Покажи мне, как там ваши светильники на стенах включаются, – сказал мандречен. Голос его звучал глухо из-под старинной каски с узким наносьем. – А то мне все кажется, что с лестницы ползет кто-то... Я уж и зачурался, и молитву Яриле прочел, а толку-то...

Человек устыдился своего признания и добавил почти шепотом:

– Так я хоть видеть буду...

– Это ваши светильники, я могу и не справиться, – сказал Марфор. – Но, честно говоря, я уже и сам хотел подплыть, помочь, да боялся, что ты меня зарубишь. Решишь, что все-таки к тебе приползли...

Мандречен хмыкнул. Эльф бросил якорь и выпрыгнул из лодки на песок. Они поднялись по вытесанным в скале ступеням и вошли в храм. Марфора удивили огромные окна на первом этаже башни, в которых не было ни стекол, ни ставен. Эльф осторожно коснулся светильника на стене своим Чи. Ничего не произошло. Марфор озадаченно почесал голову. Тут в отблесках факела он увидел круглую ручку под светильником.

– Предлагаю нажать.

Мандречен сглотнул, вытащил меч из ножен.

– Давай.

Эльф надавил на ручку и сощурился – вспыхнула вся цепочка светильников на стенах. Мандречен перевел дух. Марфор столкнулся взглядом с суровым стариком, который в одной руке сжимал кнут, а в другой держал раскрытую книгу. Эльф шагнул назад, но в этот момент сообразил, что старец нарисован на черной двери в противоположном конце тесного придела. Шинель человека лежала на полу рядом с винтовой лестницей, ведущей в верхние этажи башни. Около шинели Марфор заметил котомку мандречена.

– Благодарствую, – сказал человек.

Марфор кивнул и сказал:

– Ну, я пойду. Если что, свети...

– Может, перекусим вместе? А потом уже и пойдешь... – сказал мандречен. По голосу было ясно, что мужчине совсем не хочется оставаться одному.

Эльф пожал плечами.

– А почему бы и нет, – сказал Марфор.

Эльф положил свой плащ на пол, рядом с шинелью мандречена, сел и потянул с плеч мешок.

– Меня Николаем зовут, – сказал мандречен, усаживаясь. – Будем как сюрки, на полу...