Хозяйка Чудовища (СИ)

— Да как ты смеешь?! – Вампир, похоже, попался весьма впечатлительный, так как его серьёзно задело подобное заявление. Алукард улыбнулся и, прикрыв ненадолго глаза, вобрал носом сладчайший аромат девственной крови. Прекрасно.

— Что такое? Неужто я задел твоё самолюбие? Ты ведь не рассчитываешь на извинения, правда?

Носферату продолжал насмехаться над своей жертвой, но тот не был намерен продолжать всё это терпеть, а потому дал команду упырям атаковать обидчика и те явились по первому же зову, окружив Алукарда со всех сторон. Не медля, они открыли огонь, не жалея боеприпасов на нахала, позволившего себе оскорбить честь «святого отца». Бедная Виктория успела и обрадоваться и откровенно расстроиться, когда увидела, во что упыри превратили её возможного спасителя. Однако, прежде всего, она горевала не по утерянной возможности спастись, а именно потому, что на её глазах столь чудовищно отняли жизнь…как она думала.

— На чём мы остановились? – Самодовольно заговорил «священник». – Ах да…

Сервантес схватил Викторию за руки и развернул к себе спиной.

— Не страшись греховности, дитя моё, под крылом последователя божьего кара тебе не грозит. – Расплывшись в улыбке, вампир был готов прибегнуть к насилию, однако, был вынужден остановиться, так как услышал смех. Луна не тёмном небесном полотне вдруг окрасилась в кровавый, к месту, где были останки поверженного Носферату слетелись летучие мыши и за рекордно короткое время Алукард полностью восстановил своё тело.

— Что…? Этого…не может быть! – Сервантесу поплохело, казалось, будто он стал ещё бледнее, чем был.

— Стрельба по мне напрасная трата сил. – Пояснил Алукард, облизнувшись.

Виктория, недавно выпущенная из хватки ошарашенного недовампира, была в не меньшем шоке. Она сама не могла пояснить, что конкретно испытывала: сущий ужас, восхищение, или, быть может, радость? Расправа с упырями не заставила себя долго ждать, ведь Граф воспользовался «Кассулом», дабы избавиться от мелких сошек, стоявших у него на пути. Бедный «священник», кажется, вовсе наделал в штаны.

— Они все…мертвы… - Похоже, он не уведомлён о том, что освящённое оружие – наиболее эффективный способ борьбы с нечистью, но это уже не важно.

— Из священного креста Манчестерского собора были сделаны эти пули, благословлённые на охоту моей Хозяйкой Леди Хеллсинг. Ты растерял достоинство называть себя человеком и не имеешь права звать себя бессмертным, тебе нет места ни в этом мире, ни в ином. Так упокойся же навечно.

Ради выживания, Сервантес решил прикрыться Викторией, как живым щитом, уповая на то, что его преследователь оставит его в покое.

— Стой! Если убьёшь меня – её убьёшь тоже, а ведь она единственная выжившая! Мы ведь оба вампиры, верно? Так помоги мне! Мне неведомы причины, по которым ты служишь людям, но ведь ты не убьёшь невинную, да?

Священник пытался использовать свой единственный козырь против того, кто значительно превосходил его по силам, но Алукард не слушал его, для него судьба мясника из Чедара уже решена, чего не скажешь о юной девушке, которая была у покойника в заложницах.

— Ты ведь не хочешь умирать сейчас? – Носферату смотрел прямо в глаза малышки Виктории, общаясь с ней на телепатическом уровне. Светловолосая же не растерялась, хотя в её положении это невероятно странно. – Я чую в твоей душе непоколебимый дух борьбы. Не готова сдаться?

— Если я умру, то только в борьбе за свою жизнь! – Проговорила Виктория вслух, от чего её пленитель немного растерялся. Граф улыбнулся, эта девушка вызывает восхищение у старого вампира.

— Пришло время сделать выбор: ты можешь пойти со мной, шагнув в ночь, либо…

— Я пойду.

Какая-то нездоровая улыбка озарила лицо Носферату, когда тот получил ответ, даже не успев довести свою речь до конца.

— Мне придётся стрелять в твоё лёгкое, чтобы попасть в сердце этого поганого вампира. – Предупредил он её, в следующий же момент Серас закрывает глаза. Её решение окончательное. Сервантес даже не успел среагировать, а Алукард уже нажал на курок. Раздался выстрел, цель повержена.

Говорят…смерть – это конец всему. Говорят, что в момент её прихода человеку невообразимо больно и страшно. Но эта юная девушка, решившая вступить на путь тьмы осознанно, совсем не боялась. Нет, она тянулась за жизнью, боролась, даже превозмогая адскую боль. Увидев приближение Алукарда, Виктория потянулась к нему рукой, слёзы стекали по её щекам, но уже не осталось времени на сомнения. Силы покидали её слишком стремительно и девушка уже не могла управлять своим телом, рука её почти коснулась земли, но Граф поймал её, присев перед светловолосой на колени.

— А…лу…кард. – Она потратила остаток своих сил лишь на то, чтобы произнести его имя, а он улыбнулся.