Хозяйка дома Чантервиль

Отовсюду слышалось ржание, кряканье уток, кудахтанье кур, блеянье овец, мычание коров и быков.

Дорога сама была ухоженной и ровной. Кентавры заботились о своих ногах.

Много носилось детворы. Кентаврята были такими смешными — розовенькие, тоненькие, но быстрые, как стрелы и натянутые, как струны.

Кентаврийки…

Прекрасные создания.

Намного меньше мужчин. Тоньше и изящней. А сколько грации и красоты в их движениях!

Я поразилась и их красоте. Модели моего мира от зависти бы изрыдались.

Все женщины были хороши как на подбор.

Даже я почувствовала себя дурнушкой.

И одежда.

Ткнула Тёрнера под ребро и шепнула:

— Джон, да моё платье — это верх скромности и приличия.

— Я заметил, — хмыкнул он.

Одеяние кентавриеек было… минималистичным, но при этом роскошным.

Их бюст был прикрыт только в одном месте — вершинки спрятались за небольшими украшениями.

А украшали женщины свои руки — плечи, запястья были увешаны массивными браслетами.

Передние ноги над копытами тоже были затейливо украшены.

Волосы распущены, но в них вплетены мелкие сверкающие камушки, цветы, подвески.

У кого-то волосы были собраны в причёски и украшены диадемами и обручем.

Хвосты также не обошли стороной — у кого-то мелкие косички украшались цветными лентами, у других — живыми цветами или жемчугами.

А также колье, бусы и другие милые женским сердцам безделушки стекали витиеватыми и затейливыми узорами с шеи к груди.

Многие колье имели растительный мотив, в точности стиль, как у меня.

Помимо украшений, женщины носили и великолепные ткани. Круп каждой представительницы кентавров был укрыт летящими тканями.

Назвать эти произведения искусства попоной у меня язык не поворачивался.

Одним словом, если мужчины выглядели как истинные воины — могучие, сильные, даже немного устрашающие, то женщины им в противовес, соблюдая природный баланс, были подобны нимфам — нежные, прелестные, звонкие, какие-то нереальные существа, не такие приземлённые, как мужчины.

Находилась я под впечатлением.

— Оливия Чантервиль! — услышала я знакомый голос.

Джон помог мне спуститься с коня, и я обернулась на голос.

— Керсан! — воскликнула радостно. — Ваш мир прекрасен!

— Ох, Оливия! Не передать словами, как я вам рад! — кентавр неожиданно подхватил меня и закружил. — Ваше присутствие на нашем празднике принесёт моей семье и всему клану удачу и счастье!

Он опустил меня на землю и Джон вовремя придержал меня за плечи, а то бы я завалилась, так как голова сильно кружилась.

— Вы преувеличиваете мои возможности, — хихикнула я.

Но тут же меня снова выручил Гарри.

— Леди Оливия хотела сказать, что она рада оказать вам такую честь, как благословить на удачу и счастье.

Гарри — это мой спаситель. У меня даже и мысли не возникло, так сказать. Кажется, он выдал правильные слова, потому как все вокруг вдруг пришли в движение и радостно заржали, засмеялись и воздали хвалу своему божеству, что привёл меня в их мир.

— Керсан, познакомься, это мой спутник — инквизитор, граф Джон Тёрнер, — представила я мужчину. — Джон, это Керсан. Тот самый прекрасный юноша, которому я помогла обрести своё счастье.

— Ваша невеста воистину прекрасна, Джон! — воскликнул вдруг Керсан, делая ответный поклон инквизитору.

Джон и бровью не повёл, а я как всегда своей мимикой показала, что кто-то ошибся.

— Ох! Оливия, я неверно истолковал вашу связь? Просто ваша аура и аура графа…

— Вы всё верно истолковали, — проговорил Тёрнер, удивляя меня ещё больше.

— Гарри, ты что-нибудь понимаешь? — спросила своего фамильяра.

Тот вздохнул и сказал:

— Меньше вопросов, дорогая. Пусть кентавры думают, что ты — невеста. Для них в таком статусе ты будешь значить ещё больше.

Возвела очи горе, как вдруг услышала мелодичный женский голос.

— Керсан? Оливия уже здесь?

— Лавлея, да она здесь!

И я увидела кентаврийку, чья судьба могла закончиться трагично и несправедливо, но яблочко исполнения желаний, исправило ситуацию.

Я уже сказала, что кентаврийки были чудо как хороши?

Так вот, Лавлея была в тысячу раз прекраснее всех их вместе взятых!

Она словно вся светилась! Светлые, белокурые волосы, украшенные маленькими колокольчиками, бусинами из жемчуга струились по гибкой спине, плечам и укрывали грудь.

Лавлея тоже имела браслеты на руках, ногах, носила потрясающей красоты наряды.

Но всё это меркло перед её природной красотой. Идеального цвета кожа; пухлые блестящие губы розового оттенка, словно их мазнули блеском; большие глаза необыкновенного цвета лазури; правильный нос; длинная шея; тонкий и нежный голос.

Я испытала потрясение неземной красотой Лавлеи. К ней идеально подходят строчки из песни: «Нельзя быть красивой такой…»

— Великая Оливия, что спасла меня и нашу с Керсаном любовь! Я в вечном долгу у вас! — переливчатым голосом произнесло это создание.

Сама красота может соперничать с Лавлеей.

— И я безумно рада с вами познакомиться, уважаемая и прекрасная Лавлея! — ответила ей с улыбкой.

Она широко улыбнулась, демонстрируя жемчужную белизну своих зубов, склонилась и заключила меня в крепкие объятия.

Меня тут же окутал аромат свежести, цветов, сладкого мёда.