Хозяйка дома Чантервиль

Посидела минуты две, прислушиваясь к себе и настраиваясь на получение знаний. Представляла, как книги вдруг начнут светиться и от них поползут прямо к моей голове светящиеся нити, которые передадут всё содержимое, аккуратно рассортируют всё в моей голове и я такая стану мега знающей и умной.

Но ничего не происходило.

Совсем.

Вот вообще.

— Ливи, ты как? — спросил Гарри. И привидения тоже загудели, словно интересуясь моим состоянием.

Почесала кончик носа и пожала плечами.

— Что-то ничего не происходит, — проговорила разочарованно. — Неужели, кресло не работает?

— Работает, — сказал фамильяр. — Я чувствую от него исходящие вибрации.

— Тогда почему я ничего не чувствую?

— А ты попробуй, подумай, например, о… проклятии. Может, ты уже всё знаешь?

Действительно.

Подумала. Ещё подумала. Потом ещё. Уже и не о проклятии, а о других отраслях магии и поняла одно.

— Ничего, — сказала огорчённо. — Кресло не работает почему-то.

И хотела было с него встать, но так как оно было довольно глубоким, то получилось, что сначала я завалилась чуть назад и мои ноги оторвались от пола…

Тут же я ощутила, что падаю! Стремительно лечу вниз!

Вокруг меня схлопнулась непроглядная темнота! Чернота, в которой не было слышно никого и ничего!

Попыталась закричать, но не смогла даже рот открыть. И есть ли у меня рот?

Попыталась пошевелить руками и ногами, но я не ощущала их! Я вообще не ощущала своего тела!

Что за?!

Мамочки!!!

Помогите!

Но крика нет. Вокруг меня одна сплошная гнетущая и до ужаса пугающая тишина и темнота.

«Так, Ливи, тихо, успокойся», — заговорила себе мысленно. — «Всё хорошо. Я нахожусь сейчас в кресле, обложенная книгами».

Книги.

Думай, думай!

Значит, это кресло так работает.

Может, таким образом, в меня попадают знания?

Но время медленно текло и ничего не менялось. Мне становилось страшно. Дико страшно. Я ещё никогда не чувствовала себя настолько одинокой и потерянной: вокруг царила только Тьма. И оглушающая Тишина. Была надежда только на Гарри и Леона.

Всё-таки, я непроходимая дура!

Но вдруг, я увидела едва различимый лучик света.

Как же я ему обрадовалась!

Это выход?

Не знаю как, но я стремительно к нему приближалась. И с каждым мгновением скорость становилась всё быстрее и быстрее. Я уже начала опасаться столкновения с чем-то сияющим!

Луч света увеличивался, превращаясь из крохотной точки в огромный светящийся шар.

И вдруг, свет стал настолько слепящим, что я могла потерять зрение! Но закрыть глаза не могла! У меня не получалось!

И вот уже эти лучи поглотили меня!

Я молчаливо закричала, думая, что сейчас сгорю в яркости этого свечения.

Но нет, я была жива и уже находилась не в непроглядной темноте, а белой комнате, с одной единственной дверью. Дверь сияла всеми цветами радуги.

— Что это?

Мой голос, наконец-то, обрёл звучание! Звонкое и чистое.

И я снова чувствовала своё тело. Вытянула вперёд руки, опустила взгляд вниз на ноги.

Я была одета в свою же одежду, в которой села в кресло.

Обернулась вокруг, ничего не понимая, и приблизилась к странной светящейся двери. С опаской, но всё же я коснулась её… По пальцам тут же прошла странная вибрация.

И тут, раздался тихий и спокойный женский голос:

— Возникнет опасность, если знания окажутся в неокрепшем и слабом сознании. Знания должны уложиться в стройную систему, дабы не разрушить тебя. Дитя, если твоё сознание ещё не готово, то пусть покажется тебе подготовка утомительной, сложной, и только тогда, незрелое сознание обретёт силу, мудрость и возможность принять мудрость.

— Говорящая дверь?.. — прошептала я. — Или кресло?..

— У тебя, дитя, открытая душа. Обнажена для любого мира. Она выдержит и натиск ужаса, обретая опыт мужества, без которого невозможно жить в любом мире. В потаённых уголках любого сознания кроется мрак, но душа всегда содержит капли чистоты. Если ты готова принять мудрость и те знания, что ты выбрала, то иди вперёд. Сделай шаг.

В груди бешено стучало сердце. Ноги, ослабевшие от страха, приросли к полу и не желали двигаться вперёд.

Но преодолев себя, сглотнула, зажмурила глаза и вошла в столп радужного света.

Оказавшись внутри, я испытала нечто ужасное. Моя голова взорвалась невероятной, дикой, всеобъятной болью!

Я захлебнулась собственным криком и попыталась уйти, но свет, что сомкнулся вокруг меня наподобие радужной решётки, не отпустил.

— У всего есть своя цена, дитя, — прозвучал всё тот же спокойный голос. — Больше знаний — больше боли.

* * *

Джон Тёрнер

Я собирался к леди Чантервиль, заготовив предварительно речь, о том, что ждёт эту маленькую лгунью, притворившуюся совершенно другим человеком и верил, что на этот раз получу все ответы.

— Ты хорошо подумал, Джон? — в который раз поинтересовался Перри. — Отправляться одному к этой… особе, может быть опасно.

Я хмыкнул и посмотрел на друга.

— Ты сам в это веришь? Вот уж кому грозит опасность, так это нашей лже Оливии Чантервиль.