Когда мы с ней ехали по дороге, многочисленные раненые, а также солдаты побежденного войска быстро расступались, давая нам путь, и показывали безоружные руки, низко опуская голову и явно опасаясь удара. Возле города поля были буквально завалены мертвыми телами. А на верхних улицах те самые знаменитые лучники Уорика лежали рядом со своими луками, их головы были расколоты ударами боевых топоров, а животы вспороты мечами. Но королева словно не замечала царившего вокруг ужаса, и маленький принц с нею рядом озирался по сторонам и сиял от восторга, гордясь нашей победой и держа перед собой маленький меч.
Лагерь для королевы разбили подальше от города и всех этих страшных картин. Над ее шатром развевался королевский штандарт, внутри жарко горели угли в жаровне, пол был застелен коврами, предохранявшими от сырости и грязи. Первая, более просторная палатка должна была служить ей приемной, а следующая, поменьше, – спальней. Маргарита опустилась в кресло, я заняла место возле нее, а принц встал между нами. Впервые за столько дней мне показалось, что она выглядит неуверенной. Быстро посмотрев на меня, она тихо произнесла:
– Не знаю, какой он сейчас. – И, положив руку принцу на плечо, прибавила: – Уведите мальчика, если его отец окажется нездоров. Не хочу, чтобы он видел…
Приподняв полог палатки, слуги ввели короля, одетого в теплый длинный колет, дорожные сапоги и толстый плащ; капюшон плаща был низко опущен ему на лицо. У него за спиной маячили двое верных придворных, хорошо мне знакомых – лорд Бонвиль и сэр Томас Кириелл служили еще с моим первым мужем во Франции. Это действительно были честные, порядочные люди, которые, правда, переметнулись к Йорку, но затем постоянно находились при короле, всячески его оберегая.
– О, – невнятно промолвил король, увидев жену и сына, – э-ээ… Маргарита!
Королева явственно вздрогнула: как и все мы, она сразу поняла, что король опять во власти того же недуга. Он с трудом сумел вспомнить ее имя и весьма отстраненно улыбнулся принцу, когда тот преклонил перед отцом колена для благословения. Генрих на миг растерялся, потом рассеянно опустил руку на голову мальчика и сказал:
– Ах, это, кажется… – Но на этот раз ему не удалось отыскать нужное имя в путанице собственных мыслей. – Ах… да-да!
Принц встал с колен и, подняв голову, с удивлением смотрел на отца.
– Это сэр Томас и лорд Бонвиль, – обратился король к жене. – Они были очень добры ко мне… очень.
– И как же они были к вам добры? – презрительно спросила Маргарита.
– Они постоянно меня развлекали, – улыбаясь, пояснил король. – Пока все это продолжалось, знаете ли, пока продолжался весь этот шум. Мы с ними играли в шарики. И я победил! Мне нравилось играть, и я совершенно не замечал весь этот шум.
Не слушая его, королева смотрела прямо на лорда Бонвиля. Он преклонил перед нею колено и тихо сообщил:
– Ваша милость, он очень слаб. Порой он даже забывает, кто он такой. Мы постоянно находились при нем, чтобы он не бродил повсюду и не мог бы нечаянно навредить себе. Знаете, он ведь может легко заблудиться, если за ним не следить, а потом ужасно расстраивается…
Маргарита в бешенстве вскочила на ноги и воскликнула:
– Да как вы смеете? Это король Англии! И он совершенно здоров.
Глаза Бонвиля расширились, и он тут же умолк, однако сэр Томас Кириелл, почти не обращая внимания на королеву и не слушая, о чем они говорят с Бонвилем, продолжал наблюдать за королем и вовремя успел поддержать его, когда тот вдруг зашатался и чуть было не упал. Сэр Томас заботливо усадил короля в кресло, с которого только что встала королева, и мягко возразил:
– Боюсь, ваша милость, наш король все-таки не совсем здоров. – Он помог Генриху устроиться поудобнее и продолжил: – Да ему ворона от сапожной щетки не отличить, ваша милость. Он сейчас очень далеко от нас, храни его Господь!
Королева резко повернулась к сыну, лицо ее побелело от сдерживаемого гнева.
– Эти лорды держали твоего отца, нашего короля, в плену, – ровным тоном сказала она. – Какой смерти ты хочешь для них?
– Смерти? – отозвался потрясенный Бонвиль.
А сэр Томас, по-прежнему державший руку короля, произнес, явно надеясь успокоить своего друга:
– Как же так, ваша милость! Ведь это мы уберегли короля от опасности. Нам было обещано прощение и полная безопасность. Сам король Генрих нам это обещал!
– Какой смерти ты хочешь для этих бунтовщиков? – словно не слыша его, повторила королева. Она не сводила глаз с сына. – Эти люди держали твоего отца в плену и теперь осмеливаются утверждать, что он болен!
Принц с такой яростью схватился за рукоять своего маленького меча, будто ему не терпелось собственными руками прикончить «этих бунтовщиков».
– Если бы это были простолюдины, я бы их повесил, – тоненьким детским голоском ответил он, очень отчетливо и старательно выговаривая каждое слово, как учил его наставник. – Но поскольку они лорды и пэры королевства, их следует обезглавить.
Тогда королева кивнул своим стражникам.
– Делайте, как велел принц.