Хозяйка Дома Риверсов

– Значит, мне придется это сделать, – вздохнула я, преодолевая внутреннее сопротивление. – Лондон должен принять короля и королеву Англии. Что станется со страной, если ее столица закроет ворота перед законным правителем? Мы выиграли это сражение, Маргарита – королева Англии, и она должна иметь возможность войти в Лондон.

– В таком случае не могла бы ты отправиться прямо сейчас? – сказал Ричард. – Я полагаю, Уорик уже встретился со своим дружком Эдуардом Марчем, и теперь они направляются в нашу сторону. Пока не поздно, нужно спрятать короля и королеву в лондонском Тауэре и вновь завладеть столицей. Тогда им придется либо вступать с нами в переговоры, либо опять драться. Но удержать власть в стране нам необходимо.

Я мельком заглянула в конюшни. Кавалерийские кони в стойлах мотали головами; один из них принадлежал когда-то Джону Грею, но теперь – и навсегда – остался без своего хозяина.

– Хорошо, я готова выехать прямо сейчас, – решила я, и Ричард удовлетворенно кивнул.

Мне подвели свежего коня, и, пока муж помогал мне сесть в седло, дверь у нас за спиной приоткрылась, и на пороге появилась королева.

– Я знала, что вы согласитесь поехать, что вы поможете мне! – воскликнула она, одарив меня самой сладкой своей улыбкой. – Знала, что ради меня вы согласитесь на все. Мы должны войти в Лондон до того, как туда прибудет Эдуард с войском.

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, – произнесла я. – Как сегодня его милость король?

Она указал в сторону аббатства.

– Молится. Если бы войны выигрывали с помощью молитв, мы одержали бы уже сотню побед! И попытайтесь также убедить лондонских купцов прислать нам хотя бы немного провизии. Иначе я не смогу удержать армию от грабительских налетов. – И она, глядя на Ричарда, прибавила: – Я отдала соответствующее распоряжение, но офицеры не в силах с ними справиться.

– С ними и сам дьявол не в силах был бы справиться, – мрачно изрек Ричард и, положив руку мне на колено, посмотрел на меня. – Я буду ждать тебя, а Энтони я отправляю с тобой; он возглавит отряд твоей охраны, так что ничего не бойся.

И я увидела, что Энтони уже садится на коня, улыбается и приветственно машет мне рукой.

– Ну, тогда поехали, – велела я.

Энтони громко отдал команду, и наш отряд, покинув двор аббатства, двинулся на юг, к Лондону.

Мы встретились с герцогиней Бекингемской и ее маленькой свитой в нескольких милях от столицы. Я с улыбкой смотрела на нее, когда она недоуменно тряхнула головой, словно в знак того, что просто поверить не может в реальность нашей миссии; это действительно было в высшей степени странно – именно нам с ней убеждать лондонцев пропустить королевскую чету в их собственную столицу. На этой войне герцогиня потеряла сына и сразу как-то постарела, на лице пролегли морщины, и выглядела она утомленной. Она первой подъехала к Епископским воротам, где нас встречали лорд-мэр и олдермены. Они явно не желали впускать нас в город, не хотели позволить нам хотя бы через порог переступить. Герцогиня осталась в седле и сидела очень прямо; лицо у нее было как грозовая туча; а я спешилась и направилась к встречавшим. Лорд-мэр поцеловал мне руку, а олдермены, обнажив головы, мне поклонились, и я постаралась каждому улыбнуться. За спинами олдерменов маячили лондонские купцы и кое-кто из знатных горожан – как раз их-то мне в первую очередь и предстояло убедить.

Я начала с того, что король и королева Англии, а также маленький принц просят разрешения вернуться в свой дворец и в свою столицу. Неужели кто-то из них, спросила я, посмеет отрицать право короля, помазанника Божьего, занимать свой трон и спать в своей постели?

Они что-то обсуждали вполголоса. Понятие законной собственности служило для этих людей весомым аргументом – ведь им пришлось немало потрудиться, зарабатывая свое состояние и строя прекрасные дома для своих семей. Так могут ли они ущемить принца в праве гулять и играть в саду, принадлежащем его отцу?

– От этого принца собственный отец отказался! – выкрикнул вдруг кто-то из задних рядов. – Король Генрих не спал в своей постели и не сидел на своем троне с тех пор, как подарил все это герцогу Йоркскому! А королева и вовсе отсюда сбежала! Они сами свой дворец отдали, это не мы отняли его. Они сами виноваты, что скитаются за пределами столицы!

Тогда я обратилась к лорду-мэру, стараясь говорить достаточно громко и отчетливо, чтобы меня могли слышать и все те, кто стоял в каменной арке ворот и на прилегающих улицах. Я сказала, что уж лондонские-то женщины лучше других понимают: королеве следует воспитывать сына в родном доме, ведь каждая женщина, в том числе и королева, имеет право на свой собственный дом. А королю пора снова занять подобающее ему место и стать у себя в доме хозяином.