Хозяйка дома с секретом (СИ)

Джослин и сама пребывала в полнейшем смятении. Еще бы, она уж точно никак не могла определить, что с ней такое. Да, то, что такое возбуждение она уже выяснила. Но была всецело уверена – оно не может возникать вот так, на пустом месте к едва знакомым мужчинам. И, похоже, тот же вопрос интересовал и оборотня.

- Я… не понимаю сама, - проговорила Джослин покраснев, как весенняя роза.

Издалека снова раздался оклик:

- Руд, да ты вообще меня слышишь?! Долго мне орать? Я документы по поставкам гномьего металла привез, надо три подписи! Кин уже поставил свою, а я за тобой бегаю!

Джослин и Руд переглянулись. Видеть сейчас друг друга после того, что случилось было не то, что стыдно, а даже вообще не выносимо. Джослин буквально сгорала от стыда – он ласкал ее языком прямо там!

Оборотень выглядел озадаченным не меньше.

- Ему надо ответить, - выдавила Джослин, едва контролируя голос. Сейчас он хриплый и слабый.

- Кхе, - покашлял Руд, - Мда, надо, - и уже в голос крикнул: - Да тут я! Иду!

Он протянул руку Джослин и помог подняться. От одного только его прикосновения у нее моментально вспыхнули маленькие искорки по всему телу, поэтому, едва оказалась на ногах, Джослин вырвала пальцы из его руки.

- Думаю, - произнес оборотень, - об том лучше не распространяться.

Джослин была руками и ногами «за», но опыт уже научил ее кое-чему, и она проговорила:

- Кинариэль все равно узнает. Он откуда-то всегда все узнает.

Руд поморщился.

- И то верно, - сказал он. – У него хватка. Но… пока не разберемся, лучше его не беспокоить. Он парень впечатлительный. Ну и я вспыльчивый.

Джослин кивнула. Лишних сложностей она уж точно не хотела. Ей хотелось стать частью этого нового общества, а не вносить в него раскол.

- Я пойду первым, - сказал оборотень, после короткой паузы и оглядев в который раз Джослин с ног до головы. – А ты выходи, когда затихнут наши голоса. Доркену тоже не стоит лишний раз дергаться.

Снова ответив молчаливым согласием, Джослин проводила взглядом оборотня и прождала после его ухода полных минут пятнадцать. И только когда озябла, решилась последовать обратно.

Пока шла сквозь заросшую часть сада, в голове царила полная неразбериха. Яблочная эпопея, покос в саду, ситуация с путницей, а потом это дикое наваждение с оборотнем. Что-то слишком для одного дня. Хотя в последнее время у нее что ни день, так куча событий, от которых голова кругом.

Тело все еще ныло, низ живота призывно томился и тянул, а после языка оборотня, который бесстыдно ласкал все самые чувствительные точки в самом потаенном месте, там все пульсировало и требовало какого-то завершения.

Но сейчас для всего этого не время. Она должна успокоиться. И Руд уже не первый раз отмечает, что рядом с ней он превращается в какого-то вожделеющего безумца. Да и об остальных можно сказать нечто подобное.

И ладно бы только они. Джослин могла бы понять, если бы так откровенно вели себя только мужчины. Но ведь и она отвечает каждому из них, причем моментально и на любое прикосновение. Да что там, один только запах приводит ее в состояние невероятного волнения.

- С этим надо разобраться, - пробормотала она под нос. – Я должна выяснить, что все это значит.

В эту ночь ей пришлось выпить пустырника, чтобы заснуть. И сны ей снились, как специально, все с прикосновениями и голыми хозяевами замка.

Поэтому утро она встретила как настоящее спасение. На всю неделю Джослин полностью ушла в дела и обучение, которые ей обещали. Целыми днями она с утра и до вечера носилась по замку, отдавала указания. Под ее неустанным руководством все залы преобразились, теперь всюду был свет, от паутины и пыли не осталось следа.

Оказалось, что под их слоем спрятаны картины и шикарные гобелены, которые они с горничными выстирывали и сушили несколько дней. Разумеется, Джослин порывалась драить полы самостоятельно, но горничные хором вопили и не дали ей даже прикоснуться к швабре. Поэтому ей приходилось привыкать к роли управляющей в прямом смысле слова.

Сад преобразился, вместо непроглядных зарослей появились ухоженные каменные дорожки, ветки теперь подрезаны, а яблоки падают не в траву, а на специальные сетки, растянутые под кронами.

Вторая неделя была настоящей битвой с Доркеном за установку стекол в окна. Он единственный, кто упирался и не понимал «на кой уголь нужны стекла? Ведь и так тепло». И тот аргумент, что он дракон и вообще не замерзает не действовал, пока Кинариэль не пригрозил уволить всех горничных. Джослин только потом поняла, почему это сработало и ужасно покраснела. Ну конечно же и разумеется. Доркен все это время к ней не приставал потому, что у него есть к кому приставать. Да и держаться от нее он старается подальше. Как и Руд. После того случая в саду они только и делали, что перекидывались многозначительными взглядами и обменивались сдержанными приветствиями.