Хозяйка дома у озера

Матвей вдруг понял, что снова может двигаться, странное онемение исчезло. Он вскочил из кресла, опустил взгляд на рубашку, ткань была залита виски. Он всего лишь опрокинул виски на себя и даже не понял этого. Какая импотенция? Ему грозит слабоумие. А девки? Они оказались настолько впечатлены чужой неловкостью, что решили сбежать?

Он выскочил в коридор. Стены пошатнулись, и мужчина схватился за косяк, чтобы не упасть. Все-таки успел изрядно набраться.

— Эй! — крикнул он. И крик снова отскочил от стен раскатистым эхом: е-е- е-й!

Они убегали. И это было неправильно. Повредила руку всего одна, а убегали обе. Они должны были орать, чтобы он вызвал скорую, в крайнем случае, сутенера. Они должны были потребовать оказать помощь, потребовать денег, в конце концов. Одна девка, как-то обслужила его с вывихнутой лодыжкой, которая наверняка болела, как черт знает что. Они должны были работать, а они убегали.

— Эй! — снова крикнул он и обернулся. Она стояла там. На террасе за стеклом. Стояла и смотрела на него с той самой насмешкой и презрением, которые он чувствовал последние сутки. — Какого черта? — спросил он, и дом ответил ему гудящим: ота-ода-ода!

Матвей бросился обратно в гостиную. Раздвинул створки и почти вывалился на террасу, на нагретые солнцем за день доски. Не рассчитал, его повело и бросило животом на перила. Он схватился за гладкое дерево, чтобы не упасть. И даже успел с облегчением выдохнуть, что смог устоять и почти смог выпрямиться. Почти… Ветер ударил в спину и мужчина понял, что все это ему лишь показалось. Он не устоял. Он понял, что прямо сейчас летит вниз к такой далекой и такой близкой земле. К кажущейся изумрудной траве.

Он ударился не так сильно и даже не потерял сознания. Он до последнего понимал, что продолжает катиться по склону к озеру, а острые ветки царапали ему лицо и рук. И когда Матвей остановился, распластался на камнях, он даже попытался приподняться на руках. Гладкие озерные камушки оставляли на ладонях следы. На землю потекла кровь. Кап-кап- кааап. Алые капли растекались по камням, становясь похожими на монеты из крови. А потом он услышал какой-то шум, поднял голову, в лицо ткнулся мокрый собачий нос.

— Охо? — успел прошептать он.

Пес стал облизывать ему лоб. И тут силы оставили Матвея, руки задрожали, и мужчина упал, уткнулся носом в камни и в собственную кровь. Последнее что он услышал это громкий собачий лай. Последнее о чем он подумал, что очень обидно умереть вот так с расстегнутой ширинкой.

— Еще немного, — произнес доктор, и бровь в очередной раз дернуло болью. — Всего три стежка. Синяки да шишки, считайте, родились в рубашке.

Матвей опустил голову, щурясь от яркого стерильного света кабинета фельдшера. Штаны, слава богу, уже были застегнуты, правда от рубашки зверски воняло винищем, брюки были мокрыми и грязными. Алкаш в самом расцвете сил.

— Раны на голове самые кровавые и самые коварные. — Фельдшер опустил руки. — Как себя чувствуете? Не тошнит? Голова не кружится?

— Да вроде, нет, — ответил Матвей, стараясь не смотреть в глаза доктору, по виду мальчишке моложе его лет на десять.

— Перед сном выпейте ибупрофен, я скажу Маше, чтобы с собой вам дала. Но не советую сочетать его с алкоголем. Если почувствуете себя хуже, то немедленно вызывайте скорую, или приезжайте сюда… — доктор стал дезинфицировать только что зашитую рану зеленкой, и Матвей зашипел.

Раздался стук, дверь открылась, заглянувший в кабинет Владимир, виновато посмотрел на Матвея и спросил:

— Доктор, еще долго? Нам с Охо уже пора, а мне еще Матвея отвозить.

— Почти закончил, — проинформировал его фельдшер.

— Тогда… — начала Владимир.

— Не надо, — поднял голову Матвей, которому от чего-то совсем не хотелось смотреть в глаза соседу, что нашел его пьяного с разбитой головой на берегу озера и привез в амбулаторию Алуфьево. — Вы с Охо езжайте, сам доберусь.

— Уверен? — нахмурился Владимир.

— Да, — ответил Матвей и добавил: — Спасибо.

Сосед кивнул, и дверь закрылась.

— Далеко живете? — поинтересовался фельдшер.

— Не очень. В доме у озера.

— Хм, — врач бросил на него внимательный взгляд.

— Вы так смотрите, — Матвей нашел в себе силы криво улыбнуться.

— Как так?

— Многозначительно, — он слез с медицинской кушетки.

— Это вы еще с местными не общались, — врач сел за стол и стал заполнять бланк. — Вот кто будет смотреть на вас многозначительно.

— Есть с чего?

— Дом у озера — местная страшилка, почти достопримечательность. Вам столько баек про него расскажут, прямо сейчас вещи собирать побежите.

— И что болтают? — со всей осторожностью спросил Матвей. — Что там живет призрак?

— Вы видели призрака? — Фельдшер нахмурившись встал и заглянул Матвею в лицо. — Уверены, что в глазах не двоится? Следите за пальцем. — И поводил указательным пальцем в разные стороны.

— Уверен. Не двоится, — ответил Матвей, следя за пальцем доктора. — Но не просто же так местные болтают.

— Они болтают не о призраке.

— А о ком? О злом духе?