Хозяйка дома в «Гиблых Пределах» (СИ)

Я не следила за временем, только чувствовала, как камень под ладонью теплеет, а тёмно-красный свет начал проглядываться даже сквозь ладонь. В полутьме подвала это выглядело почти жутко. Я уже с трудом держала руку, до того было горячо, когда всё резко закончилось.

Свет под ладонью пропал, Ред замолчал, перестав бормотать себе под нос слова, что нашёптывал дом. Я поняла, что камень начал резко остывать.

И тут Алан судорожно вздохнул, резко приподняв голову и открыв глаза. Он быстро зашарил по нашим лицам, словно не узнавал.

А потом остановил взгляд на мне, улыбнулся непослушными губами, и я почувствовала его ладонь на моей щеке.

— Рада. Ты жива. И я? — он усмехнулся, добавив: — Странно, что я тоже жив. Вот уж не ожидал.

Глава 89

Я улыбнулась в ответ, забыв об усталости и волнении, о том, что силы на нуле и хочется просто лечь рядом с любимым, закрыть глаза и заснуть.

А ведь были, были у меня сомнения, и я гнала их прочь, надеясь на что угодно, только бы помогло.

Алан в это время провёл рукой по своему телу, словно сомневался в том, что он жив. И задал очень странный для меня вопрос:

— Ты меня не испугалась? А то я, если в это состояние вхожу, могу кого хочешь напугать, — кривовато усмехнулся он.

— Что? — я даже не сразу сообразила, о чём это он. И только через несколько секунд поняла, что Алан говорит о том своём состоянии, в котором так сильно изменился, став похожим на жуткую и бесчувственную машину для убийств.

А ведь это было последнее, что он помнил. Это для меня уже столько всего произошло, что я и забыла уже, каким он там становился. Да и неважно это было для меня.

Я прикасалась к нему: к волосам, к лицу, приговаривая:

— Но ведь ты это делал, чтобы спасти меня, Алан.

Мужчины не дали мне спокойно поговорить, взявшись поднимать Алана на ноги, отмахиваясь от моих слов о том, что он только очнулся. Да и выглядел он истощённым.

На что старший Стронг ответил:

— В нём столько силы сейчас, Рада, что он и заснуть не сможет в ближайшие часы. Но сила быстро уйдёт туда, где нужна. Не переживайте, он быстро восстановится. Здесь главное было — вытянуть всю ту гадость, что была в нём. А с этим дом справился. Удивительно, не правда ли? Никогда не присутствовал на подобном ритуале.

Ред остановил этот поток восторженных слов, резко вклинившись:

— Дом недоволен. Чужие рядом с сердцем — опасно. Он вам доверяет, всем, но требует покинуть это место. Пойдёмте наверх.

Мы все кивнули и стали подниматься наверх. Я шла позади всех. Я оглянулась, подумав, что надо бы убрать за собой, а Ред ответил, словно читал мои мысли:

— Я позже спущусь и всё здесь почищу. Дом просит задержаться вас, Рада.

Алан резко повернул голову к нему, прищурившись, потом посмотрел на меня, явно пытаясь понять, что сейчас происходит. Он хотел уже что-то сказать, когда Ред продолжил:

— Это безопасно для Рады. Дом хочет поговорить без свидетелей. Лично.

Алан всё же уточнил:

— Рада, ты останешься? Это безопасно для тебя?

Я кивнула, слегка улыбнувшись, видя обеспокоенность на его лице.

И услышала у себя в голове:

— «Останься одна. У нас был договор. Он в силе?»

Я мысленно ответила, что помню и готова к предложениям. Пока отвечала, стояла и смотрела, как остальные поднялись по ступеням и закрыли за собой дверь в подвал, в котором осталась я.

— «И что теперь? Объясни, зачем мне нужна та новая душа, что съела проклятье и спасла Алана? Ты знаешь, если тебе нужна свобода от меня, я согласна и так отпустить, без этой платы. Ты спас моего любимого, этого достаточно».

Если бы душа дома была человеком, думаю, я бы услышала его смех. Своим настроением дом влиял на меня. Голова стала лёгкой, все проблемы отодвинулись, а на душе стало спокойней. Словно я попала домой, в тепло, ощутила спокойную радость. Я даже улыбнулась.

— «Это она, новая душа. Радуется, что так быстро получит свою хозяйку. Я скажу тебе, ведь ты чиста душой, нет в тебе черноты. Мы, разумные, не можем жить отдельно. Наши тела — дома, но связь с ними держит хозяин или хозяйка. То, что ты почувствовала, я тебе дать не смог бы никогда. Я выбрал тебя от безысходности. А ещё знал, что ты приведёшь его, моего хозяина. Но моя малышка, кусочек, что откололся от меня и захотел отдельной жизни, признала в тебе свою. Ещё тогда, когда ты спускалась сюда в первый раз. Но моя малышка была слишком слаба тогда. И я ждал, пока ты полностью не срастёшься с этим миром, в который так неожиданно попала. Пока не найдёшь свой якорь».

Я в шоке замерла, мысленно прошептав:

— «Ты знаешь? Но как? Ты чувствуешь? А ещё кто-нибудь может?»