Хозяйка Его крепости

Острый взгляд в спину преследовал меня с первого свидания. А сегодня я заметила среди хвойных гирлянд маленькую птичку, похожую окрасом на колибри, но очень крупную. В свете того, что мне известно про кадо… Рейв на наших свиданиях не присутствовал, зато Хелис вполне мог вести наблюдение.

Пусть это самонадеянно, но я почти не сомневалась, что мой защитник всегда рядом.

— У меня был сложный день, — улыбнулась я, промакивая губы салфеткой, — никак не привыкну к ритму Академии. А как у вас дела, Данимир?

Мужчина налил шампанского в бокал и подвинул стул поближе к моему.

— Сейчас — прекрасно! Рядом с вами не хочется думать о делах, заботах, а просто наслаждаться…

— Благодарю, — я приняла бокал и слегка отстранилась, — ваше общество тоже приятно. А… какие новости при дворе?

Сегодня Данимир сразу пошёл в атаку, что несколько смущало. Обычно мы проводили время за интересной беседой, и лишь потом цесаревич подвигался ко мне. Я закрывала глаза, чувствовала его дыхание на своих губах… и видела перед собой другого человека. Это было как проклятие!

Собственно, после этого наши встречи и завершались.

— Ничего нового, — Данимир рассеянно пожал плечами, — разве что поверенный Ольховского наконец добегался. Так ломился ко мне на аудиенцию, что гвардейцы сочли его угрозой и скрутили на раз. А этот недалёкий, вместо того, чтобы объясниться, начал махать кулаками и угрозами сыпать. Пока разобрались, ему уже руку сломали — у ребят разговор короткий. Теперь в городском госпитале лежит, жалобы готовит.

— Ничего себе! Какая жалость… — потянула я, впрочем, никакого сострадания к Петру не испытывая. После его грязного шантажа!.. Шантажа…

— И надолго он в госпитале? — участливо продолжила я: — Надо бы навестить…

— Надолго, — хмыкнул Данимир, аккуратно поглаживая мою ладонь, — но не переживайте, драгоценная, он в хороших руках.

— Ну если уж вы обещаете…

Его губы словно по волшебству оказались у моих губ:

— Конечно, обещаю…

В этот раз я не стала отстраняться. Сонливость как рукой сняло — мозг уверенно просчитывал варианты. И поцелуй с Данимиром был мне необходим.

М-м-м, вкусно. От его дыхания пахло клубникой с горчинкой шампанского. Цесаревич ласкал мои губы, то невесомо касаясь, то углубляя поцелуй и медленно спускался к вырезу платья. Я млела от его действий, но голову, увы, не теряла.

Старший братец поопытнее будет…

— Ох, нет! — выдохнула я, отталкивая его. Главное, с драматизмом не переборщить: — Что вы творите, Данимир?! Я немедленно ухожу!

Увлёкшийся мужчина не сразу понял, что к чему. Пока он приходил в себя, я спустилась в людный зал и потребовала шубу. Кричать на потеху народу цесаревич не стал — стиснув зубы, он быстрым шагом ринулся за мной.

Мы сошлись ровно у входа в ресторан — пришлось даже немного его подождать.

— Косса! Ради всех богов, простите, если я обидел вас! Мне показалось, вы были не против…

— Отвезите меня в Академию, Данимир, — тонким голосом попросила я, пряча взгляд, — мы, верно, поспешили. Это неправильно, я только оставила мужа. Я устала и хочу отдохнуть.

— Конечно, Косса, милая…

Он выглядел расстроенным, но не подавленным, так что моя совесть была чиста. К тому же, такой отказ ему на пользу, а то слишком уж самоуверенный.

До города мы добрались с ветерком. Я морщила лоб и куклилась, но у ворот Академии сменила гнев на милость и согласилась на новое свидание. Когда-нибудь.

В своей каморке я быстро распустила волосы, сменила платье на домашнее, без корсета, и набросив халат, отправилась воплощать в жизнь вторую часть плана.

Глава 20

Прогулка по мрачным безлюдным коридорам едва не стоила мне седых волос. Ближе к ночи магические огни тускнели, и Академия погружалась во тьму. Нервно оглядываясь, я сбежала с лестницы и юркнула в жилое крыло лекарей. К счастью, ни один навий монстр меня не съел. Повезло!

Зато у кабинета сердце тревожно ёкнуло. Незапертая дверь медленно качалась на сквозняке, а за ней клубилась мгла. Странно. Ещё не слишком поздно, чтобы спать — у Мистислава часто горел свет до полуночи. Но если он покинул Академию, то почему оставил двери?..

Наморозив себе ледяную иглу, я осторожно толкнула створку.

Фонари с улицы едва освещали кабинет. Внутри царил хаос: склянки на полу, окровавленная рубашка, какие-то бумаги. А на кушетке лежало тело…

Я прикусила губу, чтобы не завизжать. Великая Мара, что произошло?! Где Мистислав?!

Мой взгляд против воли вернулся к телу…

— Не кричи.

С души как будто камень упал. Я шумно выдохнула, развеивая чары.

Лекарь с кряхтением поднялся и сел, опираясь спиной на стену. Вместо привычной мантии он был по торс голый, в одних прямых штанах. На предплечье кровил длинный порез, словно от удара ножом, а на груди наливался огромный синяк.

В горле мгновенно встал ком.

— Что случилось?! — охнула я, бросаясь к Мисту. На первый взгляд больше никаких ранений, но вдруг этого достаточно?!

— Ничего, краса моя. Подрался. Захотелось по старинке кулаками помахать.

— Это — тоже кулаком? — засомневалась я, указывая на его предплечье: — У тебя ребра не сломаны?