Хозяйка графских развалин

Я шагаю не торопясь, выверяю каждый шаг и безнадёжно отстаю, но даже не думаю ускоряться. Наоборот, я уделяю внимание изображениям на стенах, но если раньше я просто рассматривала их, то теперь я пытаюсь найти подсказку — я хочу знать, ключ от какого замка я получила.

Вдруг мне достался сундучок с сокровищем?

Увы, подсказки если и есть, то они не очевидны.

Преодолев около половины подъёма, я останавливаюсь с одышкой. Что-то я переоценила свои силы — вроде бы ползла медленно, а пульс частит и в ушах шумит. Спасибо, что в глазах пока не темнеет. Я хорошо понимаю, почему Гарет торопился с ритуалом, но почему я решила, что я в полном порядке?

Отдышавшись, я преодолеваю ещё десяток шагов, снова останавливаюсь. Если внизу в какой-то момент стало тепло, то сверху тянет холодом, а плащ унёс Гарет

Придётся ждать.

Я замечаю, что изображения постепенно выцветают, магия гаснет. Теперь свет идёт только от входа.

— Даниэлла? Зачем вы без меня…? — Гарет, начав спускаться, обнаруживает меня отнюдь не там, где оставлял.

— Всё в порядке, — отмахиваюсь я. — Мне было интересно.

Гарет разворачивает меховой плащ и опускает мне на плечи, сам щёлкает застёжкой. Его плащ мне слегка великоват, в полах легко запутаться, и я опираюсь на руку… мужа. Законный муж, в голове не укладывается.

Меня поселят его покои? Мне придётся провести с ним ночь в одной кровати, под одним одеялом? А если брачный ритуал предполагает обязательную консумацию брака? А если не предполагает, но граф всё равно захочет близости? Имеет право. Или нет? Я аж спотыкаюсь от противоречия.

Внешне Гарет с его голубыми глазами и тёмными волосами привлекательный, его манеры, его поведение мне нравятся. Но я не готова к большему! Мне начинать паниковать?

— Что-то не так, Даниэлла?

— Я устала, — говорю я чистую правду.

— Комната должна быть уже готова, — заверяет Гарет.

— Специально для меня? — улыбаюсь я.

— Разумеется, Даниэлла. В вашем распоряжении Персиковая Опочивальня, смежная с моей.

Личная комната — это прекрасно.

— Спасибо.

— Даниэлла, вам не нужно благодарить. Опочивальня ваша по праву.

На языке крутится вопрос про первую брачную ночь, но острое смущение буквально лишает дара речи, и я убеждаю себя ни о чём не спрашивать. Какая разница? Захочет граф настоять и применить силу или нет, от меня не зависит.

Проще притвориться больной, не так ли?

Гарет отпускает мою руку, когда мы выбираемся на поверхность. Он отвлекается, чтобы задвинуть плиту. Я делаю шаг в сторону, хватаю морозный воздух. Мими и Гебби здесь, Бетти уже ушла. Бросила сестёр? Моё впечатление от старшей из сестёр всё хуже.

— Как вы, леди? — спрашиваю я Гебби.

— Скоро мне будет лучше, — улыбается девушка, однако Мими, судя по выражению её лица, оптимизма не разделяет.

К нам подходит Гарет. Очевидно, что двоих тащить он не сможет . Да и зачем? Я достаточно твёрдо стою на ногах. По крайней мере мне так кажется.

Путь обратно я запоминаю плохо.

Снег, развалины, узкий проход мимо стены Дома и холод — всё, что оседает в памяти.

Само собой получается, что вчетвером мы — Гарет, близняшки и я — не поднимаемся на жилой этаж, не расходимся по комнатам, а все вместе идём на кухню, где в очаге трещит ржаво-рыжее пламя, где притяно тепло и пахнет травами. Тётушка Хлоя, напевая под нос, что-то растирает в ступке толстым пестиком. Будто ведьма заговор читает.

Почему я на неё взъелась? Тётушка не сделала мне ничего плохого, наоборот.

Я ей признательна, что не мешает мне смотреть на неё с большим подозрением.

Она замолкает, откладывает ступку и низко кланяется:

— Граф, графиня.

Хм, она первая приветствует меня по титулу.

— Тётушка, Гебби не приняла лекарство, — Гарет помогает Гебби устроиться за столом и забирает у неё тяжёлый плащ..

— Ой, лишенько! Да как же так! Леди, вы уж потерпите, я мигом. Ой, леди…

Каким-то образом Бетти умудрилась прийти бесшумно, и лишь на последних шагах она звонко цокает подковками по каменным плитам пола:

— Кто бы сомневался, что простолюдинка пожелает обедать не в гостиной, а на кухне. Дорогой брат, вам пришло письмо от вашего тестя.

— Так быстро? — удивляется Гарет.

Бетти кладёт на стол запечатанный конверт.

— Неужели я была права, и господин мошенник спешит уведомить, что денег не будет и брак следует отменить? Ха…

То, с какой лёгкостью Бетти придумала благовидный предлог, чтобы оправдать заведомый обман с деньгами, меня неприятно удивляет. Вряд ли она устраивала мозговой штурм ради обидного упрёка. Скорее всего идея пришла к ней легко. Если вспомнить, как Бетти провоцировала брата, чтобы добиться от него признания в негодности на роль главы рода и забрать титул, то очень хочется спросить, а кто тут настоящий мошенник. Медведь, которого пока что упрекнуть не в чем, или сама Бетти? Её хитровывернутости на десятерых хватит. А вот аристократического благородства в ней не больше, чем у рыжухи — вообще нет.

Её выпад остаётся без ответа.