Хозяйка графских развалин

— Без сферы не обучение магии, а мучение, — с лёгкой улыбкой поясняет Гарет.

— А это что?

Последний мешочек просто огромный. Я открываю горловину, и внутри оказываются округлые жёлто-оранжевые камешки, тёплые и гладкие. Я беру один, поднимаю к глазам. Будто стекляшка с запертой в ней каплей света…

У меня появляется подозрение…

Дедушка будто пророк.

— Слёзы солнца, — подтверждает моё подозрение Гарет.

Глава 25

Слёзы солнца?! Да ещё в таком количестве?!

Удача из удач!

Я погружаю пальцы в сокровище, зачёрпываю сразу горсть и роняю слёзы по одной, наслаждаясь видом. Чувствую себя начинающей богачкой… И хотя я безумно рада открытию, я здраво оцениваю, что получила большую головную боль. Я ведь помню — слёзы солнца под особым контролем короны.

Почему ларец не был вскрыт? Да потому что его запечатали государственной печатью. Где-то в архиве лежит опись имущества, которое мне оставил дедушка. Всего лишь документ, один из многих десятков и сотен тысяч, никому не интересный. Но… О моей инициации станет известно, мной заинтересуются, а значит заинтересуются и моим наследством. Кто-то дотошный вытянет опись из архива, стряхнёт с неё пыль…

Это не повод не пользоваться слезами, но это повод быть очень осторожной.

Поколебавшись, я откладываю небольшой продолговатый камешек с красновато-оранжевого оттенка. На фоне тёмной столешницы становится заметно, что внутри живёт оранжево-жёлтая искорка.

Я выбираю слезу большего размера, зато прозрачную, почти бесцветную. Подозреваю, что чем ярче цвет, тем больше энергии прячется внутри, но это не факт.

— Подними, пожалуйста, — прошу я.

Во-первых, под большим мешком со слезами может быть ещё что-то. Во-вторых, я искренне рассчитываю на какое-нибудь справочное пособие. Дедушка с его дотошностью, предусмотрительностью и продуманностью, неужели он не оставил мне хоть какого-то пояснения по слезам?

Но ларец пуст, второго дна я не нахожу, и в стенках тоже ничего не спрятано.

Я даже пытаюсь прощупать той непонятной силой, которой сняла печать — ничего.

— Даниэлла, вы… намерены рискнуть? — тон донельзя мрачный.

— Намерена, — я поднимаю на Гарета взгляд. — Ты… расскажешь мне о слезах чуть больше?

Может, в книге есть? Я открываю, наспех пролистываю, но не нахожу ничего подходя.

— Что именно вы хотите знать, Даниэлла? Слёзы солнца это уникальные накопители чистой энергии. Их находят, их добывают. Считается, что они созданы самой природой на заре зарождения нашего мира.

Надо полагать, “полезные ископаемые” подходящий термин.

— Чем они ценный для империи?

— Мощностью. Кристалл-накопитель против слезы всё равно что огарок свечи против солнца. И чистотой. Кристаллы хранят в себе отпечаток индивидуальности зарядившего их мага. Накопители используют в артефакторики, но ими нельзя восполнить собственные силы. Слезами — можно. И именно поэтому слёзы иногда незаменимы в целительстве.

Значит, себе оставим минимум половину, а то и две трети.

А лучше вообще скармливать демонам поштучно.

Внезапно меня догоняет очень интересная мысль.

— Гарет… А храм светился в ответ на твоё прикосновение… В алтаре скрыт накопитель? И, дай угадаю, там не слеза солнца, а кристаллы, принесённые с родины твоих предков.

— Вероятно.

То есть одну слезу я поменяю на продовольствие, а остальные лучше бы менять равноценно.

Всё, что мы достали, Гарет убирает обратно в ларец, и я захлопываю крышку.

Неожиданно печать восстанавливается. Больше того, магический узор разбегается и паутинкой оплетает весь лареце. Вскрыть, не потревожив печать, не получится.

Интересно…

— Какой замечательный дедушка… — только вот мужа своей дочери, увы, выбрал неудачно. Впрочем, с чего я взяла, что выбирал именно он? Я не знаю тех обстоятельств. Да и не хочу знать.

— Даниэлла, вы… хотите поменяться покоями? — уточняет Гарет.

— Мне кажется неразумным оставлять ларец в Доме. Возможно, для найдётся место в храме?

А ещё я бы руины проверила. Вдруг где-то сохранились подземные помещения? Мне интересны не сами помещения, разумеется, а начинка.

— Как пожелаете, Даниэлла, — он поднимается, подхватывает ларец и, убедившись, что я продолжаю сидеть, уточняет. — Вы не пойдёте, леди?

— Я эгоистично останусь у очага, — хмыкаю я.

Увидеть своими глазами, где именно будет стоять ларец очень важно, я это понимаю. Но не менее важно держать стопы в тепле. Если я продолжу гулять по ледяным каменным плитам в тряпичных туфельках, то заболею и помру раньше, чем успею потратить свои сокровища. Так что без меня, пожалуйста. Надеюсь, Гарет внятно объяснит, куда он поставит ларчик.

Не знаю, сколько я сижу в одиночестве и любуюсь танцем огненных язычков. Я смотрю как тёмно-жёлтый цвет перетекает насыщенный оранжевый с коричневатыми, ржавыми оттенками. Где-то, наоборот, проблески красноты.

Так приятно просто наблюдать и ни о чём не думать…

Когда сзади раздаются шаги, я оборачиваюсь с большой неохотой. На кухню возвращается тётушка Хлоя. Женщина теребит на плече край шали, жест суетливый, нервозный. Я наблюдаю, и под моим взглядом она начинает беспокоиться ещё больше.

— Тётушка, поговорим?

— О чём, графиня?