Хозяйка графских развалин

Если Вея рассказала правду, то для Гэбби вкус напитка должен быть отвратительным. На синдром близнецов наложилось проклятье. Почему-то я верю шаманке. Я беру шар в руки. Ни Вея, ни Гарет так не делали, но Вея же сама сказала, что в городе-рынке привыкли к иномирцам, и правила не жёсткие. Мне интересно, каким шар будет на ощупь, когда я допью.

— Почему лекарства всегда горькие? — капризно спрашивает Гэбби.

— А разве болеть сладко? — хмыкаю я.

Девочка задумывается. Я делаю ещё пару глотков, и Гэбби наконец уныло кивает, берёт трубочку. Мими, тоже уныло, вторит за сестрой.

Я допиваю… магию.

Звучит, однако!

Стеклянный шар в моих руках резко теплеет. Кончики пальцев колет разряд похожий на слабый укол статического электричества. То, что мгновение назад ощущалось как самое обычное стекло, исчезает. Хлопка “мыльного пузыря” я не чувствую, только искорки вьются в быстром и коротком танце. Я пробую поймать их пальцами, но с тем же успехом я бы могла ловить мираж.

— Что же, давайте поговорим о делах, — напоминает Вея. — Мастер Далл вас принял, заказ будет исполнен в срок. Сейчас мы навестим Коллекционера… Наконец, немного прогуляемся. Я не советую приобретать что бы то ни было до того, как мастер Далл завершит свою часть работы.

— Пока мастер завершит заказ, нам нужно где-то жить, — спокойно замечаю я.

— Почему бы господину и господыни нового рода не задержаться в доме Оти? Это лишь укрепит связь с истоком.

— Что об этом думает господыня Имили Оти?

— Я слышала, как господыня Оти распорядилась подготовить для вас и юных леди покои.

Что же, я только за.

— Господыня Имили Оти бесконечно щедра, — подхватывает нить разговора Гарет.

Вея переводит взгляд куда-то за мою спину, кивает, и к нам незамедлительно подходит официант, почтительно кланяется и молча подаёт книжечку. Вероятно, счёт. Как он понял, что нужно именно рассчитать, а не, допустим, подать вторую порцию, я не спрашиваю, хотя мне любопытно. Есть вопросы куда более важные, и я предпочту задать их.

Но пока что не до вопросов. Под переливы струн распорядитель провожает нас обратно на крышу, где уже ждёт ящер, причём закреплённая на его спине кибитка отличается от тех, в которых мы уже катались как такси эконом-класса отличается от бизнес-авто.

Коллекционер…

Почему при его упоминании в голосе Веи к уважению примешивались нотки ехидства? Словно она заранее потешается надо мной, над тем, что меня ждёт при встрече.

Полетели…

Глава 36

Время, тянувшееся как медовая капля, внезапно ускоряется, проносится калейдоскопом.

Казалось, вот мы только-только пьём из стеклянных шаров магию, вот мы встречаемся с коллекционером и делаем заказ, вот мы гуляем по рынку, вот мы возвращаемся в дом Оти, как говорится, усталые, но довольные. И вот пролетают десять дней? Две недели?

Я просыпаюсь от кошмара.

— Опять? — тихо спрашивает Гарет и мягко обнимает меня со спины.

— Ага…

Выдохнув, я ныряю в его объятия, будто в кольце его рук можно спрятаться от не отпускающей меня картинки.

Чёртов коллекционер… Всё так хорошо начиналось! Он тоже поставил условие, что заказ принимает без свидетелей, пригласил меня в хранилище. Но если у мастера Далла на полках громоздились предметы, поставленные в беспорядке и укрытые слоем пыли, то у мастера Пешша идеальная чистота и идеальный порядок. На каждом стеллаже каталог…

Меня передёргивает.

Я бы предпочла забыть всё, что я там увидела.

Коллекционер оказался… коллекционером рабов. Ничто не предвещало, что, выслушав меня, он кивнёт, снимет с одной из полок футляр и, открыв, продемонстрирует мне набор фигурок. Что-то похожее я видела в сувенирных магазинах — шахматы, где пешки изображены пехотой, у ферзя облик королевы, а офицер тянет ввысь саблю.

В футляре не было ни королев, ни офицеров. Скорее… каторжане. Люди изображались в рваной одежде или вовсе в лохмотьях, лица разные, детально прорисованные, но одинаково измождённые. “Крестьяне, — пояснил тогда мастер Пешш, — княжество захватили иноземцы, крестьян согнали, а я купил и окуклил”.

— Тише… — выдыхает Гарет. — Всё позади.

— Да.

Гарет целует меня за ухом, щекочет дыханием щёку.

Я заглядываю ему в глаза:

— Ты скучаешь по графству? — внезапно для самой себя спрашиваю я.

Я знаю, что ни у Гарета, ни у близняшек счастливые воспоминания с закованным в лёд каменным пустырём не связаны, но почему-то для меня негостеприимное место стало домом. Наверное, потому что берлога Медведя на дом похожа ещё меньше, а больше я ничего не помню.

За эту неделю чёрная дыра моей памяти отдала десяток коротких эпизодов, только вот из них я мало что могу понять о своей жизни — куда-то ехала на такси, гуляла по парку, ела мороженое…

— Да, — твёрдо отвечает Гарет. — Я осознал, что такое земля предков и то, каким источником силы она может стать, если правильно ей распорядиться. Не зря же я по полдня пропадал в библиотеке.

Я улыбаюсь, а на душе всё ещё неспокойно. Кошмар отступил, но есть ещё один вопрос, который я хочу задать и не решаюсь, слова буквально к языку прилипают. О Бетти.