Хозяйка хрустальной гряды. Книга вторая

Нижнее платье было молочно-белым, с глубоким вырезом каре. Скользящий атлас точно повторял силуэт фигуры до талии. От бедра расходился широким колоколом, переходящим в длинный, расшитый нежными цветами шлейф. По верху нижнего платья шла золотистая, кружевная паутинка, усыпанная сверкающими бусинками и камнями. С одной стороны паутинка прособиралась и мягкими волнообразными складками опускалась на левое бедро. Узкие до локтя рукава, дальше расходились срезанным по эллипсу конусом. Они были похожи на диковинные крылья. У меня никогда не было такого красивого платья.

Облачившись в облако атласа и кружев, я с удовольствием позволила Пухле возиться дальше в моих волосах.

— Все. Готово! — с гордостью сказала она, отлетая от меня на необходимое для критического осмотра расстояние.

— А в зеркало можно посмотреть? — спросила я в предвкушении чуда.

На столике, похожем на застывшее в стекле кружево, лежала моя диадема. Снежинки подняли ее в воздух и водрузили мне на голову.

Облетев меня по кругу, фрейлины радостно захлопали лапками

— Теперь можешь смотреть. — С восхищением сказала Красотка. Меня повернули к стене, возле которой стояло огромное зеркало.

Эта прекрасная незнакомка в отражении не могла быть мной! Белоснежные волосы, голубые глаза, губы как лепестки роз. Легкий румянец на щеках. Да я красавица!!!

Прическа была фантастической, снизу под диадемой челка была уложена широким колоском, нижняя часть волос струилась по плечам плавными волнами, верхняя представляла собой кружевное безобразие. Волосы как змейки переплетались между собой, образуя замысловатую сетку.

— Пухля, да ты талант! — Восхитилась я.

Мелкая, важно задрала нос и приняла позу «кота Матроскина», который еще и на машинке вышивать умеет.

Покрутившись еще немного перед зеркалом, я вместе со своими маленькими фрейлинами отправилась путешествовать по замку.

Колонная зала была узкой и длинной. Вдоль стен висели огромные полотна, на которых в полный рост были изображены портреты совершенно разных женщин.

— Это королева Беатрис, первая скользящая, — ткнула лапкой Пухля, в изображение степенной, седовласой дамы с высокой прической.

— А это — королева Лирель. Она построила «Крыло голубки» — указала лапкой Ежик на златокудрую красавицу.

Я вглядывалась в лица королев, которые теперь были уже историей, пытаясь найти с ними сходство.

Потеряшка потянула меня за рукав, и мы подошли к изображению невероятно красивой девушки. В отличие от всех остальных, эта была очень молодой. Хрупкая, изящная. Светлые локоны до пояса. Голубые глаза. Нежная улыбка озаряет безмятежно прекрасное лицо. Рядом громко всхлипнула Потеряшка.

— Ты что, маленькая? Кто обидел? — возмутилась было я, но тут обнаружила, что у всех моих фрейлин глаза на мокром месте.

Солнышко, прижавшись ко мне, указала лапкой на портрет и прошептала:

— Мама.

Я смотрела в такие красивые черты лица, и мне было бесконечно жаль, что я никогда не смогу обнять ее или услышать от нее хоть слово.

— Почему она умерла? — грустно спросила я.

Потеряшка, испуганно прижалась к Ежику

— Ее убили.

Это было так, как будто меня окатили ведром ледяной воды. Я с ужасом смотрела на малюток и не могла понять, как, в этом светлом и чистом мире могло произойти такое чудовищное преступление?

— Кто убил? — У меня даже голос задрожал от ужаса.

— Эркар. Ледяной король. — Зло выдала Пухля.

— Зачем? — Мне не хватало воздуха, ком стал в горле. К глазам подступили слезы.

— Это из-за пророчества, — сказала Ежик.

Вопросов было больше чем ответов. Я молча смотрела на своих фрейлин, а в душе, чувство гармонии и покоя, разлеталось на сотни мелких осколков, как разбившаяся о пол ваза. В мой мир добра и света, внезапно проползло что-то омерзительно гадкое.

— Твоя мама была очень доброй и доверчивой. Она верила, что может его изменить. Что не пророчества, а мы сами творцы своих судеб. — Всхлипывая, произнесла Солнышко. Грустно продолжив:

— Ледяным королям нельзя любить скользящих. Пророчество говорит: в обмен на эту любовь «ледяным» придется заплатить слишком высокую цену. Отдать власть, отдать свое сердце, пожертвовать жизнью… Эркар, полюбил… Потом, испугавшись того, что может произойти, уничтожил Мэйлин. Она успела тебя спрятать, отправив в другой мир. Тебя и зеркало.

— А мой отец? Где был мой отец? Почему… Поток моих слов остановила Пухля:

— Эркар и был твоим отцом!

За спиной послышались шаги, я обернулась на звук. Навстречу мне, улыбаясь своей сногсшибательной улыбкой, шел генерал Скайлер.

— Доброе утро. Моя королева!

— Доброе, если оно конечно доброе. — Огорченно сказала я.

— Ты чем-то расстроена? — На лице генерала отразилось неподдельное сочувствие.

Я молча кивнула на портрет. Скай долго и грустно смотрел на изображение мамы. Потом очень тихо произнес:

— Она была удивительной. Искренней, доброй, великодушной. Ей не нужно было скрывать того, что происходило между ней и Эркаром. Трагедии можно было избежать. Это чудо, что она успела спрятать тебя и «зеркало мира».

— Что значит скрывала? Картинка того, что произошло, все еще не складывалась в моей голове.